Пятно света остановилось на небольшом окошке, на высоте где-то два с половиной метра.

Он взял фонарь в зубы, как кубинскую сигару, и повернулся ко мне:

– Подшади мея.

Я сложил руки в замок, и Грек, опершись мне на плечи, потянулся вверх. Он зацепился пальцами за край окошка и поднялся как-то очень ловко, влез туда, буквально втянулся, как змея – в нору.

– Я внутри, все отлично. Если что – свисти!

– Но я не умею свистеть, – отозвался я.

– Что?! – Голова Грека появилась в окошке. – В смысле, не умеешь?

– Ну, вот так.

– Как можно не уметь свистеть? Все детективы должны уметь свистеть, это часть профессии!

– Иди в жопу. Не умею – и все.

– Ладно, не важно, нам в любом случае нужен какой-то позывной. Сигнал об опасности. Обычно используют свист, но ты же не можешь просто закричать.

Я лихорадочно соображал, и тут меня осенило:

– Ой, слушай, я ведь умею изображать пьяного селезня.

Грек удивленно смотрел на меня сверху вниз. Только голова в небольшом прямоугольнике окна – как диктор в телевизоре. Он поднял руку и посветил фонариком мне в лицо.

– Повтори-ка.

– Ну, я умею изображать пьяного селезня. Мой дедушка однажды напоил уток пивом, и они очень смешно крякали, и я так хорошо научился им подражать, что они даже приняли меня за своего.

Он выдержал паузу, покачал головой.

– Я хочу официально зафиксировать этот момент, потому что это самое странное признание из всех, что я когда-либо слышал.

– Мы теряем время, – сказал я. – Уже девятнадцать пятьдесят пять.

– А, ну да. Хорошо, просто давай договоримся уже насчет сигнала тревоги. Издай какой-нибудь звук.