– И последний, но важный запрет ты знаешь. Никаких групповых игр. Никого третьего в нашем экшене не будет. Не говоря уже о четвертых и пятых лицах. Исключение я могу сделать ради наблюдения. Обоюдного.

– Обоюдного?

– Я могу позволить смотреть на нас, и сам люблю наблюдать за сценой с покорной рядом.

– Извращенец, – буркнула я себе под нос.

Но при этом тут же почувствовала мощный прилив возбуждения. Словно в кожу кто-то сунул кипятильник. Наблюдать за кем-то, когда рядом Кирилл. Сладкий стыд от этих фантазий заводил меня не хуже разговоров о плетках, верёвках и зажимах для сосков.

– Судя по тому, как покраснели даже твои милые ушки, ты тоже та еще извращенка, девочка, – вернул мне любезность Кирилл.

Я не смела поднять на него глаза, смотрела в стол.

– Какое счастье, что мы друг друга нашли, правда?

Я покивала, продолжая прятать глаза.

– Тебе понятны мои предпочтения и запреты, Дарина? – спросил Кирилл уже более суровым тоном.

– Да, Мастер, – ответила я тихо.

– Ты можешь взять бумаги и ознакомиться со всем подробно в свободное время. Желательно до завтра. Особенно прошу обратить внимание на позы, они прописаны весьма четко. Я буду требовать от тебя быстрого исполнения, и не собираюсь ждать, вспомнишь ты или нет. Будь добра выучить. Это понятно?

– Да, Мастер.

– На последнем листе градация наказаний. Большая часть на усмотрения Доминанта, но есть и фиксированные. Изучи их вместе с самыми частыми ошибками, за которые я буду обязан назначить тебе наказание. Ты поняла меня?

Я молчала, сбитая с толку последними словами.

– Дарина, я хочу, чтобы ты отвечала, если я задаю вопрос. Тебя что-то беспокоит?

– Да, Мастер.

– Говори. Мы все еще на кухне.

– Вы так говорите о моих ошибках и наказании, словно желаете этого.

Кирилл встал из-за стола, положил ладонь мне на щеку, погладил. Я подняла глаза.