– О, нет-нет, замолчи. Я не хочу даже слышать.

– Ну… я тоже не любитель, но покорные испытывают сильнейшие оргазмы, сдерживая мочеиспускание, а потом отпуская. Это дополнительно облегчение, так сказать. До катарсиса иногда. Впечатляет.

– Угу, был у меня такой однажды, когда мы с классом на автобусе возвращались из Владимира и застряли в пробке. Я напилась колы в кафе. Вот уж пережила катарсис в уборной Лакинска.

– Почему ты превращаешь в шапито такие важные вещи? – простонал Салманов.

– Я не хочу никаких игр с моей или твоей мочой. Пожалуйста. Без шуток. И даже без специальных скамей.

– Не вопрос.

Кирилл пожал плечами.

– Наблюдение, игры на людях. Два плюса.

Хорошо, что я сидела.

– Ну что ты так смотришь, Дарин? Я активный участник сообщества. Мне нравится наблюдать сцены, участвовать в них. Несколькими я даже руководил. Это горячий опыт и достаточно трудный, когда играешь с другими. Особенно, когда тебе отдают чужую покорную.

– О, боже. Но ты ведь…

– Да, я не делюсь, но могу принять дар или помочь паре внести разнообразие. Разумеется, я не собираюсь принуждать тебя к подобному.

– Спасибо, – выдавила я, стараясь игнорировать ревность и возбуждение. Не знаю, чего во мне было больше.

Я попыталась перескочить на другой пункт, но тут же представила, как сама смотрю на чужую сцену. Поучаствовать мне не хотелось, но вот наблюдение… Я прочистила горло.

– Возможно…

– Что? – тут же откликнулся Салманов.

– Может быть… Не сразу, но… Посмотреть, я думаю…

– Тебе было бы интересно, м?

– Не знаю. Наверное… Ох…

Я закрыла лицо руками, понимая, что краснею. Я все еще могла смущаться, но при этом чувствовала себя такой испорченной и порочной. Под стать моему Мастеру.