– Не могу, маленькая. Я не могу. Нельзя.

Он осыпал поцелуями мои щеки, нос, зацеловал прикрытые веки.

– Пожалуйста… – у меня остался последний аргумент. – Я люблю тебя.

Кирилл отстранился. Посмотрел мне в глаза, провел по губам большим пальцем.

– Я люблю тебя, – повторила я увереннее и громче.

– Ничего, – выдохнул он в ответ. – Это пройдет. Ты молодая, впечатлительная…

Я охнула, упрямо заявила:

– Не пройдет.

– Вот увидишь. Пообещай мне кое-что.

– Что? Быть счастливой? Забыть тебя? – фонтанировала я ядом, чувствуя, как слезы снова жгут глаза.

– Да, было бы неплохо, но чуть позже. Пожалуйста, не занимайся ни с кем сексом до конца срока нашего договора. Позволь мне быть твоим Мастером еще немного. Все-таки я заплатил немалые деньги, – он горько усмехнулся.

Я задохнулась от такой наглости.

Пилот драматично кашлянул у меня за спиной. Я обернулась, кивнув ему, а Кириллу дерзко ответила:

– Обещаю, Мастер, – пожала плечами. – Но если что, вы ведь не сможете проверить.

– Нет, – его глаза блестели и улыбались. – Но я верю тебе на слово.

– Ненавижу тебя, – всхлипнула я, зажмурившись.

Кирилл расцепил руки.

– Вот видишь? Уже ненавидишь. От любви до ненависти… – он сделал шаг назад. – Будь хорошей девочкой. Иди.

Мне нечего было сказать на это. Я развернула и понеслась к трапу, взбежала по ступенькам. Как только упала в кресло и пристегнулась, разрыдалась. Я ревела всю дорогу. Мне не было страшно лететь в другой город, другую страну, где все говорят на языке, которого я не знаю. Я молилась, чтобы самолет рухнул, бессовестно приговаривая вместе с собой и команду джета.

Стюардесса молча принесла стакан воды. Я заставила себя выпить, представляя, что это лекарство от боли и обиды, беспомощности и страха.