– Вы не ладили?

– Все относительно, – Дарина пожала плечами. – Мы были обычными детьми. Садик, школа, а вечером оба слишком раздражены после работы, чтобы любить своих детей. Но я бы многое отдала, чтобы не учиться жить без них. И мне стыдно, что это эгоизм, а не скорбь, но я ничего не могу с этим поделать.

У меня в голове сложился пазл.

– Ты делаешь, Дарин. Пожалуй, даже слишком много. Твои жертвы во благо брату – это попытки быть лучше, чем твои родители.

– Нет, я… – она осеклась. – Может быть. Я просто не могла иначе.

– Да. Не могла. И это очень печально. Ты должна научиться думать о себе, детка. Эгоизм – это нормально. Это сродни инстинкту самосохранения. Если ты не научишься думать о себе в первую очередь, то… – я представил череду глупых поступков и отчаянных решений в духе того, что привели ее на аукцион. – Все это может кончиться очень плохо. Не кори себя за родителей. Ты сестра, а не мать. Не надо больше лезть на крест и просить себя распять.

– Разве что на твой крест,– хихикнула она, за что схлопотала шлепок по голой заднице.

– Для моего сделаем исключение, испорченная девчонка. Что за демона я разбудил?

– Очевидно, похотливого.

– Это уж точно.

Я выбрался из-под Дарины, прошел к столу, где все еще валялись мои брюки и ее туника. Стало прохладно.

– Кирилл, а откуда твоя мама про нас узнала? – спросила Дарина, пока я одевал ее. – Ты ей говорил?

– Нет. Я не звонил ей сто лет.

– Тогда…

– Брось, Дарин, после приема о нас знают все.

– Как это?

Она недоуменно подняла брови, искренне не понимая. Серьезно? Не гуглила нас?

Я взял пульт и переключил монитор в режим PC и четко проговорил:

– Привет, гугл, найди фото Кирилл Салманов с подругой. Новые. Благотворительный прием в Метрополе.

– О, боже, – Дарина схватилась за голову.