Но сейчас всё это угнетало. Особенно ночью. Я плохо спала, металась и постоянно прислушивалась к царящей в комнатах тишине, которая прежде казалась уютной. Я всерьёз жалела, что не могу сейчас выйти на работу, и, направляясь к менталисту, где-то в глубине души лелеяла надежду на выписку. Толькo, конечно, не всерьёз: я прекрасно понимала, что не в том сейчас состоянии. Никаким спокойствием и душевным равновесием даже не пахло, выдержка моя канула в Разлом,и в таком состоянии заниматься разбором уголовных дел – весьма паршивая идея.

   Самое обидное, я даже сознавала, что мой нелепый побег из Клари – это тоже форма истерики, что взрослые люди так себя не ведут, что надо было поговорить или хотя бы спокойно попрощаться. Но при мысли об этом накатывала паника. Я понимала, что попытка откровенного разговора закончится признанием в собственных чувствах, а оно неминуемо выльется не в тихую, а в шумную истерику, не дай Творец с уговорами, просьбами и обидами. А устраивать некрасивые сцены и, больше того, вешаться на мужчину было гораздо противнее, чем тихонько удрать.

   Творец. Да я всю дорогу до Фонта и даже до Шорры нелепо надеялась, что Адриан догонит, вернёт, скажет... Какая разница вообще, что он скажет, потому что всё это было глупо, по-детски и нелогично! Не говоря уже о том, что невозможно.

   Может быть, позже, когда – если – я приду в себя, я смогу вернуться в этот город, спокойно поговорить с этим человеком. Но не сейчас. Сейчас мне было даже тяжелее, чем после известия о предательстве Тамиана,и это пугало.

   Поскольку до встречи с подругой оставалаcь ещё пара часов, я направилась в сторону нужного кафе пешком, бездумно заворачивая в магазины и глазея на всякую мелочёвку. Шорра шумела многочисленными авто и общественным транспортом, по улицам текли человеческие ручьи и даже кое-где реки, и от этого шума странным образом становилось легче.

   В кафе тоже было немало народу, так что я порадовалась заранее заказанному столику. Пришла, несмотря на все старания, раньше, так что пришлось немного подождать. Хорошо хоть Ангелика отучилась опаздывать.

   – Привет, милая! – бодро поздоровалась Лика, обнимая меня со спины за плечи, и звонко чмокнула в щёку. – Я жутко соскучилась! Ты выглядишь... - она плюхнулась на стул напротив, oсеклась, обвела меня удивлённым взглядом. - Хм. Честно говоря,ты выглядишь еще более замученной, чем в нашу прошлую встречу. Ты точно отдыхать ездила?!

   – Я пыталась, - виновато улыбнулась ей, разводя руками. Сегодня подруга была в оранжево-голубом, сочетание это грело взгляд и вызывало улыбку. Всё же ей очень идут такие сочные цвета...

   – Рассказывай давай, что у тебя стряслось?!

   Я до последнего не могла определиться, рассказывать Лике всё или кое о чём умолчать. «Кое о чём», конечно, касалось моих личных отношений с шерифом. Но, начав сначала, незаметно выболтала все подробности: подруга очень хорошо умела слушать, а мне слишком нужно было выговориться. Вываливать эти глупости на менталиста было неловко, а Лика... Да она знала меня лучше меня самой, уж тут-то чего стесняться!

   – Да уж, ну ты и начудила, – подытожила Ангелика, рассеянно размешивая сахар в кофе. За время разговора мы успели поужинать и сейчас дошли до десерта. – Зря тебя целитель в стационаре не запер, ох зря!

   – Зря, – покладисто согласилась с ней. - Знаешь, самое обидное, я понимаю, что никакой логики в этом поступке не было, сплошные нервы. Но я просто не смогу с ним спокойно поговорить. Вот еще не хватало мне в жизни за мужиками бегать и в любви признаваться!

   – Нет, это-то я всё понимаю. Я другого не поняла: а с чего ты вообще взяла, что ты этому своему медведю только в постели нужна?

   – Не знаю, - устало пожала плечами. – Я вообще в каком-то тумане чуть ли не всю последнюю кварту. Такое чувство, что несёт каким-то потоком, а я ничего сделать не могу и ничего не понимаю в происходящем. Привычная жизнь канула в Разлом, а как построить новую – непонятно...

   – Бедная Винни, - сочувственно качнула головой подруга. – Ну может тебе стоило для разнообразия начать с устройства личной жизни?

   – Может быть. Только вряд ли. Даже если Адриан действительно ко мне неравнодушен, ну какой в этом прoк? Он там, я тут, только ещё oбидней...

   – Слушай, ну даже деревья пересаживают, а вы же оба не укоренённые. Кто-то может и переехать!

   – И что мне там делать, хозяйством заниматься? – проворчала я. - Это сейчас кажется интересным, пока я не в себе и работать не могу. А там кварта-другая,и я начну маяться от безделья. Да и... Стоило ли уезжать за мечтой, полжизни к ней стремиться и отстаивать право заниматься любимым делом, чтобы потом вернуться к той перспективе, с которой начинала. Вот мать бы позлорадствовала – мужняя жена в глуши, только другой. Вся цена идеалам и устремлениям, да...

   – Ну во-первых, мне кажется, довольно глупо ломать свою жизнь только ради того, чтобы насолить матери и доказать, что она была не права, – рассудительно возразила Лика. - А во-вторых, почему ты уверена, что он не согласился бы перебраться в Шорру?

   – Ему там хорошо, он на своём меcте. Для некромантов, оказывается, родная земля многое значит,и он очень неодобрительно высказывался о переездах. В общем, не обращай внимания, глупости это всё. Временные неудобства. Психику свою подлечить надо нормально, а не вот так, как с этим отпуском получилось. Я вообще думаю, поехать, что ли, в какой-нибудь тихий пансионат для стариков здесь, в пригороде. Я смотрела проспекты, их тут много...