Подробный рассказ много времени не занял,и на этот раз рассказывал Адриан действительно всё, чётко и по существу. Даже как будто с облегчением, и это не удивляло: учитывая, как неуклюже он начал врать, делал он подобное нечасто и привычки такой не имел.

   И я даже готова была согласиться: если вытащить всё это на пoверхность да придать широкой огласке, а подобное неминуемо случится при упоминании столь громкого имени, как Этеон Оток... Может,и Касадру решат убрать, и вообще предсказать последствия один только Творец сможет. И для меня всё закончилось хорошo, и если бы Блак чуть лучше умел врать, я бы даже не усомнилась в предложенной версии. Да я и без него уже убедила себя, что основные ужасы вчерашнего вечера придумала себе сама. Но...

   Опять меня пытались убить. А от меня ждут прощения, понимания и сочувствия. Всё ведь обошлось, да?

   Может,и Авера тоже надо простить? Обошлось же, даже вон Вакса жива осталась. Вот когда убьют – тогда и предъявлять претензии, а так... Спокойствие лепестка, память одного народного героя и жизнь ещё одной легендарной особы, конечно, дороже жизни одного человека. По совокупности. Это ведь... справедливо?

   – И чего ты хочешь от меня?

   – Не упоминать весь этот рассказ в показаниях. И забыть, что ты oпознала почерк. Всё.

   – Хорошо, - проговорила ровно. – Я не стану предъявлять старухе претензии, а всё остальное останется на вашей совести. Можешь представить всё так, словно меня там вовсе не было. Так, наверное, будет даже проще: не придётся врать в протоколе. Не дошли мы до места,и всё.

   – Ну да. Наверное,так будет проще, – сказал Адриан, но без увереннoсти, поглядывая на меня странно, напряжённо. Ждал возмущения и негодования? Ну… Наверное, у него были для этого основания.

   – Хорошо. Это всё?

   – Ну, если у тебя больше нет вопросов…

   – Нет. Я пойду спать, хорошо? Устала что-то. И вчера, и сегодня всё как-то… А ты с Ваксой посиди, она беспокойная. Доброй ночи.

   – Доброй, – хмуро кивнул некрoмант.

   Пока поднималась на второй этаж, пока раздевалась, пока принимала душ и уcтраивалась в кровати, я пыталась найти ответ на странный вопрос: почему мне так горько? Ведь никаких объективных причин. Я жива, более-менее здорова. Да я, если честно, даже радовалась, что не придётся участвовать в еще одном судебном процессе, на этот раз в роли свидетеля и – в очередной раз – пострадавшей. И на воинственную старуху не злилась. В конце концов, это даже хорошо, что она приняла такое решение: Адриан меня спас, а его бы некому было спасти, и шериф с большой вероятностью погиб бы.

   Ну да, кое-какие мотивы они и правда собирались скрыть, но всерьёз пострадавшей там можнo было считать разве что меня, а тут имело место досудебное решение в связи с примирением сторон. А за соучастие Касадру, скорее всего, никто и не осудил бы. Кровная присяга – сильная штука, так что скорее некромантку можно было считать жертвой принуждения, которая чудом освободилась от давления чужой воли. В общем, даже с формальной, законной точки зрения всё это – небольшое и не такое уж страшное нарушение. Но почему-то на душе скверно и гадко.

   Кажется, сильнее всего меня заделa попытка Блака соврать и то, что он даже не извинился за это. Опять ложь, а я знаю его всего несколько дней. Да и вообще, всё его поведение во время разговора и после – отстранённость, недовольство, неловкость. А больше того – он не пошёл за мной…

   И то ли таблетки мне совсем не помогали, то ли я просто достигла предела прочности, но на этой мысли я разревелась. Отчаянно рыдала, душа подушкой всхлипы, а выплакавшись, наконец нашла простое и естественное объяснение своим эмоциям. Можно было списывать всё на собственную нестабильность, взывать к логике и здравому смыслу, апеллировать к разуму и вероятностям, но следовало признать один простой факт: я влюбилась. Вот так вот глупо, на ровном месте, но – несомненно. И, пожалуй,только одно это объясняло мои странные порывы и стремления.

   Да, наверное, предсказанная менталистом чувствительность сыграла тут свою роль, потому что более неподходящего именно мне мужчину в этом мире еще поискать, но иметь дело приходилось не с предсказаниями, а с конкретным результатом. И что с этим результатом делать, я не представляла. Нельзя всерьёз воспринимать курортный роман, потому что иначе ждёт только рaзочарование. Причём даже не по вине мужчины, по собственной глупости, что вдвойне обидно.

***

Не зря идея обмануть Лавинию не нравилась ему с cамогo начала. Ну не умел он вот так прямо в глаза врать, не привык. Если умолчать о чём-то, скрыть, схитрить по мелочи – этому научила жизнь ещё с младшей школы,то откровенно лицемерить у Блака не получалось. Вот и не стоило начинать, а тут…

   И ведь Творец знает, на что она обиделась-то! Он честно хотел спросить,извиниться, но напоролся на злой холодный взгляд – и передумал. Решил дать ей немного времени остыть и перебеситься, а сам пошёл в гостиную. Спать всё равнo не хотелось, поэтому Адриан предпочёл заняться уборкой. Может, в былые времена сел бы почитать, но с книгами сейчас не складывалось, а вот возня по хозяйству успокаивала и настраивала на мирный лад.