– Пошли. Чего затормозила, – грубо бросает он и тесня меня в узком проходе коридора первым покидает квартиру. 

Вот как… задела значит за живое. Ну и пусть, прощение просить не буду. Пусть в следующий раз тоже думает, что говорит. Мне было крайне неприятно слышать в свой адрес подобные высказывания. Вот пусть теперь жуёт.

После нашей короткой перепалки, Герман уже не так учтив и заботлив. Не дожидаясь меня он спускается по лестнице. Я же захлопнув дверь, еду в лифте. В голове все еще прокручиваю разговор с мужчиной. И мне становится любопытно, что же могло произойти такого между ним и его женщиной, раз он так разозлился? 

Я пытаюсь самостоятельно сесть в машину. В высокий внедорожник не так легко забраться. Но мужчина мне не спешит на помощь, просто сидит и ждет, когда я перестану корячиться и уже усядусь на сиденье.

Как только за мной захлопывается дверь, джип в ту же секунду срывается с места. Вцепляюсь мертвой хваткой в дверную ручку и выпучив глаза пялюсь на дорогу. 

– Это лишнее! Нам некуда спешить, – выдаю со свистом.

Но мое мнение конечно же не ставят в расчет. Герман игнорируя мои слова, лихо лавирует на предельной скорости по заснеженным дорогам нашего городка.

И те немногочисленные машины, которые встречаются на нашем пути просто шарахаются в стороны видя такой неадекват на дороге.

– Хватит! Стой! – взвизгиваю, когда он со свистом тормозит перед пешеходным переходом, по которому перебегает собака, а позади нее два щенка. 

Зажмуриваю глаза, потому как машина продолжает двигаться не останавливаясь.

К горлу подкатывает горький комок. Он ее сбил? Точно сбил. Потому что оказавшись под колесами внедорожника вряд ли можно выжить.

Я распахиваю глаза, как только чувствую, что машина останавливается. Припадаю лицом к лобовому стеклу и … боже… это чудо! Собака скалясь вылетает из-под колес, за нею два щенка. Она с лаем перебегает дорогу и сразу же скрывается в зарослях кустарника на обочине.

– Вы больной, – не сдерживаясь, кидаю обвинение в сторону мужчины, подхватываю саквояж с инструментами и уже хватаюсь за ручку чтобы открыть дверь, когда мне на колено ложиться огромная ладонь, накрывая практически половину моего бедра.

Я застываю на месте. 

Сердце в груди грохочет так сильно, что отдается пульсацией в висках. Мне тяжело дышать.

– Отпустите. 

– Моя жена… – выдыхает и я слышу как его голос вибрирует от надрыва, он не хочет говорит, но зачем то себя заставляет.

Не дышу. 

– Она – редкостная дрянь. Не женщина. Потому что нормальная баба не откажется от своего только что рожденного ребенка и не сбежит.

Он почти прорычал последние слова, а я так и осталась сидеть заледеневшая от услышано на сиденье и слова вымолвить не могла.