— Двух часов будет вполне достаточно, — кивнул Кейденс. — Сделай, пожалуйста.

— Что ты задумал? — Οлдвен с подозрением наблюдал, как я беру его жену за руку, чтобы продлить её зачарованный сон. Я в такой иногда погружала больного, если не было возможности быстро заняться его лечением, а он маялся от боли.

— Для начала — провести ритуал лишения магии.

— Нет… Нет! Она не сможет с этим жить! Так нельзя! Нельзя!

— Я еще не до конца уверен, будет ли она в принципе жить, — жёстко сказал король, прерывая причитания своего брата. — Но если будет — то уже не магом.

— Но… как же?.. Она же быстро постареет, словно обычный человек…

— Тебя это волновать уже не должно. Что бы дальше ни случилось, ни ты, ни мои племянники эту женщину больше не увидите.

— Но… что ты задумал?

Я с любопытством посмотрела на короля — и правда, что? Неужели можно оставить в живых ту, что организовала такое страшное преступление? Но помалкивала, тут и без меня есть, кому задать вопросы.

– Οбитель Богини-Матери. Закрытая, — чётко произнёс король.

— Закрытая? — ахнул Олдвен, а я мысленно содрогнулась.

Обычно обители Богини-Матери были открытыми, и её служители могли покидать стены обители для того, чтобы помогать при храмах, в сиротских приютах или домах инвалидов. Они могли переписываться с родными, общаться с ними в приёмные дни и изредка, по особому разрешению настоятеля обители, даже навещать семью. Именно в такую удалилась мать Кейденса — раз он сетует, что она не поддерживает контакт с близкими, значит, такая возможность у неё есть.

Но были и закрытые обители, чей устав строго-настрого запрещал какие-либо контакты служителей Богини с внешним миром. Кто-то уходил туда добровольно, но подобное случалось очень редко. Чаще туда отправляли тех, чьи преступления заслуживали казни, но почему-либо были заменены на более гуманное наказание. Это даже нельзя было назвать тюрьмой — служители Богини-Матери не сидели постоянно в камерах, они могли бывать на свежем воздухе, работая в саду, в огороде, на скотном дворе или в мастерских. Но для всего мира они были мертвы.

И, насколько я знала, лишение магии было одним из условий приёма в такую обитель. А уж добровольное или нет — это уже детали.

— Это… это ужасно! — Οлдвен заметно побледнел. — Это же почти то же самое, что и смерть.

— Она будет жить, — король презрительно посмотрел на спящую женщину. — Моей жене она такого выбора не дала. Не думал же ты, что я махну рукой и забуду, и всё продолжится как было. Впрочем, выбор я Мэноре дам.

— И какой?

— Закрытая обитель или казнь. Других вариантов нет.

— А как же дети? — Олдвен вновь обхватил голову руками и начал раскачиваться на стуле. — Как я им скажу, что матери у них больше не будет?

— Мэнора с ними попрощается и скажет, что решила посвятить себя служению Богини-Матери. Это всё, что я могу для них сделать. Только ради детей я оставлю жизнь убийце, о большем не проси.