— Что с ней? — мужчина кивнул на лежащую без движения Мэнору. Лишь едва заметное движение грудной клетки показывало, что она жива.

— Кровоизлияние в мозг. Небольшое, просто чтобы выключить. Я всё контролирую, и если оказать ей помощь, то она полностью восстановится.

— А если не оказать? — уточнил король. — Умрёт?

— Вряд ли. Но на здоровье может сказаться — с памятью проблемы могут быть, с речью, парализовать может. Или пройдёт без последствий. Мне просто нужно было, чтобы она отключилась и при этом не успела рукой дёрнуть и перерезать мне горло. Казнить — это уже не моя задача.

— Казнить? — Олдвен в ужасе перевёл взгляд с жены на меня, потом на брата.

— Твоя жена организовала покушение на меня, по её вине моя жена погибла, а сын стал калекой. Даже чего-то одного из этого уже достаточно для казни, ты должен это понимать.

— Но… но… она же моя жена! У нас дети!

— Трое из которых ей, похоже, вообще не нужны. И она бы тебя не пожалела. Её слова, не мои.

— Но я люблю её! — выкрикнул Олдвен, потом запнулся и практически прошептал: — Любил… Как же так… Что я детям скажу?

— У меня тоже дети. Есть и будут. И я не хочу всю оставшуюся жизнь опасаться за них. Да и твоя жизнь для неё медной монеты не стоила.

— Это всё слишком для меня! — Олдвен закрыл лицо руками и буквально рухнул на стул, словно потерял все жизненные силы. — Всё же было так хорошо, ещё утром у меня была любящая жена, я был счастлив, а теперь всё рухнуло. Всё рухнуло! Как жить дальше? Как сказать детям, что их мать… — Мужчина бормотал что-то ещё, но разобрать было сложно.

– Οлдвен, возьми себя в руки, — нахмурился король. — Хотя бы ради детей ты должен быть сильным.

— Ради детей? — принц поднял голову и зло взглянул на брата. — Какое тебе дело до моих детей? Ты готов был отдать моего сына ради своей… — он не договорил, явно проглотив что-то не самое приличное.

— Глупец. Я бы вернул тебе Наэлла в тот же миг, как Меллина оказалась бы в безопасности. И с родной матерью ему бы ничего не угрожало. Пойми это, наконец. Твоя жена — вовсе не та, кого ты знал все эти годы, но сына она любит.

— А ты хочешь лишить его матери, — пробормотал Олдвен уже без прежнего напора, скорее в его голосе звучало смирение и обида. Потом он вновь посмотрел на жену и вскрикнул: — Почему ты отпустила её руку? Ты же сказала, что контролируешь! А вдруг Мэнора умрёт?

— Не умрёт, — я пожала плечами. Да, на королевского братца сегодня свалилось слишком многое, но мог бы и правда уже взять себя в руки. Я в десять лет умела держать лицо лучше, чем он, будучи взрослым. И это брат короля? — Кровоизлияние я уже вылечила, сейчас она просто спит. Очень крепко, разбудить не получится.

— И как долго она будет спать? — поинтересовался король, задумчиво глядя на невестку.

— Так — не меньше часа. Я, конечно, смогу её разбудить, но обычные способы — крики, ледяная вода в лицо, вонючка какая-нибудь под нос, — бесполезны. А потом может хоть до утра проспать, но это будет уже самый обычный сон.

— А продлить до двух часов сможешь? — король прищурился, словно что-то просчитывая.

— Да хоть до двух лет, — пожала я плечами. — Только дольше пары суток нежелательно, в таком состоянии человека не напоишь, а обезвоживание опасно.