— А сколько лет вам?

— Тридцать девять, — не открывая глаз, уронил мужчина, возвращаясь к прежней манере общения.

— Вы тоже очень сильный маг, — не удержалась я от реплики, поскольку он и на тридцать не выглядел.

— Да, — и снова тишина. Ну и ладно. Хотела ещё имя спросить, а потом подумала — раз уж он сразу не назвался и явно хранит инкогнито, то либо не ответит, либо назовёт выдуманное. Для обращения мне хватает слова «Вы», мысленно могу и дальше величать своего гостя брюнетом. Пусть хранит свою тайну, я же свою храню.

Выложилась я сегодня по полной. Понимала, что чем раньше разберусь с рукой, тем раньше займусь другим пациентом, а значит, и уроки Бейл получит быстрее. Поэтому к полуночи — именно во столько я заканчивала наши сеансы лечения, утром мне нужно было рано вставать, — я не только восстановила кожу на пальце, но и нарастила кость.

— На сегодня всё, — выпуская руку и отряхивая с подола насыпавшуюся отмершую кожу, сказала я. Брюнет вздрогнул и взглянул на меня заспанными глазами. Надо же, уснул! — Пока так. Постарайтесь этим пальцем ни к чему не прикасаться, не задевайте его, согнуть-разогнуть не пытайтесь. Кожа не закреплена толком, завтра наращу мышцы. А пока — вот так.

— Невероятно, — мужчина рассматривал свой пока ещё страшненький — тонкая кожа обтягивала косточку, ноготь отсутствовал, — палец, но он хотя бы уже был нужной длины. — И я ничего не почувствовал!

— Я обезболиваю, — объяснила очевидное.

— Другие целители снимают боль в редких случаях и за отдельную плату. Говорят, на обезболивание уходит слишком много силы, которую можно направить на что-то другое. И в большинстве случаев можно потерпеть.

— Меня учили так, — пожала я плечами. — Я снимаю боль при любой своей манипуляции, не разделяю одно от другого.

— И где же так учат? — прищурился мой пациент.

— Я из Вертавии, — выдала привычную версию. Надеюсь, он не станет проверять, так ли там действуют целители, кто знает, как там обстоят дела на самом деле?

— И что же привело вас в наше королевство? — в голосе моего собеседника послышались нотки подозрения. Действительно, с чего бы именно сюда из-за границы?

— Я перебралась в Лурендию еще десять лет назад, просто жила в приграничном селе, а теперь переехала в столицу.

— И что заставило вас покинуть родные места? — не отставал брюнет.

И что его именно сейчас на разговоры потянуло? Я, вообще-то, спать хочу, встаю в шесть утра, а он, наверное, спит до полудня, как большинство аристократов. Если так хотелось поговорить — мог бы и во время лечения вопросы задавать, а не сейчас. Но высказать всё это я, конечно, не могла, позволила себе лишь лёгкий вздох раздражения, который можно было отнести к событиям моего прошлого.

— У меня возникло недопонимание с местной леди. Она не хотела, чтобы я становилась любовницей её мужа, а я…

— А вы?

— А я тоже не хотела, только лордам обычно не отказывают. Впрочем, разделить судьбу трёх своих предшественниц, которых подстерегли внезапные несчастные случаи, не хотелось ещё больше. Поэтому, не дожидаясь, пока наш лорд перейдёт к более активным действиям, что спровоцирует его жену на исполнение угроз в мой адрес, я схватила детей в охапку и рванула через границу — в Лурендию наш лорд вряд ли бы за мной помчался, не такая уж я и ценность.

— А как на всё это отреагировал ваш муж? — мужчина поднял глаза от своей перчатки, из которой действительно что-то вытряс себе на ладонь и убрал в карман.