Пора!

Элен завела автомобиль, а Корт оттолкнул своего пленника на несколько футов в сторону и велел ей двигаться вперед рядом с ним. Она отвела седан от ослиной тележки, а задний бампер задел остатки моторикши, прежде чем она переключилась на переднюю передачу. Джентри отпустил шею офицера, но продолжал махать фальшфейером рядом с его телом, а затем потянулся и выдернул пистолет из поясной кобуры. Он направил пистолет на другого сотрудника НСБ, который, похоже, передумал открывать огонь. Любой выстрел из этой толпы вооруженных людей мог устроить огненный ад на перекрестке и привести к неуправляемой перестрелке со всех сторон. Вероятно, другой человек из НСБ пришел к выводу, что миротворцы за его спиной будут готовы стереть с лица земли все живое перед собой, если он выстрелит в белого человека.

Пока Элен ехала рядом с ним, он велел ей медленно двигаться вперед. Потом отступил в сторону и отошел от наполовину распахнутой задней двери. Он оставил командира НСБ на перекрестке возле разбитого мотоскутера и сломанной повозки, не считая другого транспорта, напиравшего с трех сторон. Держа пистолет в правой руке, Корт размахнулся левой рукой и отправил остатки горящего фальшфейера широким броском через голову полицейского в лужу бензина, разлитую на улице возле протекающего бензобака. Потом опустился на корточки и выпустил по одной пуле в грудь каждого из оперативников НСБ. Развернулся в полуприседе, побежал и заскочил на заднее сиденье автомобиля.

– Давай, давай, давай! – крикнул он.

Перекресток взорвался, выбросив языки пламени и клубы дыма. Ударная волна была ощутима даже через открытую дверь автомобиля.

Элен Уолш резко нажала на педаль газа, и машина рванулась на север.

Никто не стрелял в них, через сорок метров они повернули и оказались в темном переулке, а в небе за ними поднимался огненный шар.

– Куда мы едем?

Член команды русского военно-транспортного самолета, который явно не был русским, сидел на заднем сиденье автомобиля, пока Элен ехала по узким, перегруженным улочкам мимо серых домов с жестяными крышами и бурых глинобитных стен, расходившихся в разные стороны. Она проезжала перекресток за перекрестком, иногда разгоняясь до сорока километров в час, но часто замедляясь до черепашьего шага, чтобы пропустить стадо коров или овец либо обогнуть сломанную повозку.

– Куда мне ехать? – кричала она в таких случаях, но человек позади как будто не обращал на нее внимания.

Наконец он ответил, и голос его был более мягким, чем там, на перекрестке.

– Просто двигайтесь вперед. У вас отлично получается.

Да, признала она, у меня отлично получается. Она ни разу в жизни не испытывала душевного потрясения и теперь сохраняла это странное присутствие духа и ощущение спокойствия.

– Вы там никого не убили, нет? – спросила Элен. В отличие от состояния духа, ее голос был ломким и смущенным, пока она справлялась с чувствами, готовыми прорваться в любую секунду.

– Конечно, нет. Выпустил пару предупредительных выстрелов. Мне нужно было задержать их, пока мы не сможем оторваться.

Она поверила. Судя по его голосу и действиям, он не был человеком, который привык убивать.

– Куда мы направляемся?

– Пока нет определенного места. В эту сторону.

– Кто вы?

– Не сейчас, – только и ответил он.