Когда он вернулся в гостиную, музыка стихла. Он несколько секунд подождал дальнейших указаний, а когда их не последовало, то произнес самым мужественным тоном, каким только мог:

– Я медленно поворачиваюсь.

Мужчина в костюме сидел в кресле у дальней стены рядом со сложенным плащом. Его руки теперь были пусты и лежали на коленях. Слева за окном бушевала гроза, и свет молний, проникавший в комнату через струйки воды на стекле, делал его черты немного размытыми.

Лицо. Геннадий знал это лицо.

Это был американский убийца, которого он отвез в Судан, – тот, кто доставил ему столько неприятностей. Русский постарался не выказывать свою нервозность.

– Что нового? – спросил он по-русски.

– Ничего.

– Чего ты хочешь?

– Для начала я хочу говорить по-английски. Садись.

Геннадий опустился на диван напротив американца. Он двигался медленно и осторожно, но бородатый мужчина в кресле не демонстрировал признаков угрозы. Он казался более худым, чем в Судане. Его лицо выглядело более мрачным и изможденным, хотя это могло оказаться эффектом грозового освещения.

Русский пилот переключился на английский.

– Хорошо. Чего вы хотите?

– Я хочу побеседовать с вами.

– Вы причинили мне кучу проблем в Эль-Фашире.

Американец пожал плечами.

– Очевидно, что сейчас у вас все в порядке. Вы по-прежнему занимаетесь перевозкой оружия для «Рособоронэкспорта».

– А как же? Я не сделал ничего плохого.

– Кроме нарушения международных санкций.

Геннадий немного успокоился и махнул рукой, словно отгоняя от лица надоедливую муху.

– Политика! Я не имею никакого отношения к тем решениям, которые принимаются наверху. Я обычный пилот.