В это поверили и другие. Жадность смотрел на него, сузив глаза, но не нанося удара.

Я вошла в комнату, но остановилась, глядя на принцев и их агрессию, которая продолжала исходить от каждого. Что касается соревнований «кто дальше плюнет», то это было тонко, но эффективно. Шагни в пространство, действуя так, будто оно принадлежит тебе, и никому не кланяйся. Я должна помнить это. Жадность едва сдерживала свою ярость, которая только подпитывал грех Гнева, развязывая ему руки.

Повисла тишина, чем дольше братья смотрели друг на друга, тем больше росло напряжение. Глаза Гнева блеснули, когда Жадность сжал свой бокал. Он выглядел почти готовым бросить стекло с ликером в Гнева, но, должно быть, передумал, когда заметил опасную ухмылку демона войны.

— Ты что-то говорил? — Тон Гнева был скучающим, но в том, как он небрежно наклонился вперед, чувствовалась опасность, словно он хотел заставить своего брата думать, что собирается поделиться секретом. Обещание насилия кипело прямо под поверхностью его элегантной наружности — что-то слишком первобытное, чтобы остаться скрытым под одеждой.

Жадность, должно быть, почувствовала ту же опасность. Он медленно вдохнул, затем выдохнул.

— Мне сообщили, что вы прибыли сюда сорок минут назад. Заставлять хозяина ждать грубо, особенно учитывая обстоятельства нашей встречи.

Там, где он стоял, прислонившись к огромной каминной полке, зажатой между картинами от пола до потолка, Похоть издал низкий смешок, но не прокомментировал поведение ни одного из своих братьев. Я была удивлена, что он не назвал причину нашего опоздания.

После того, как Похоть вырвал у меня все счастье и удовольствие еще в Палермо во время танцев у костра, он, безусловно, был моим наименее любимым из братьев Гнева. Он, казалось, не замечал — и не заботился, — что оставлять кому-то пустую шелуху ради развлечения — не лучший способ завоевать доверие. Если бы Гнев не вытащил меня из того темного места, в котором я заблудилась, вероятно, я до сих пор лежала бы, свернувшись калачиком в постели.

— Тебе повезло, что мы вообще пришли. — Гнев, наконец-то, откинулся на спинку кресла, не обращая внимания на то, как Похоть фыркнул при выборе слов. Я тихонько вздохнула, не осознавая, что так долго задерживала дыхание, и покачала головой. Подростки, проклятая их участь. — Полуночное убийство в твоем окружении вряд ли является серьезной проблемой для Дома Гнева. Это могло бы подождать до утра, чтобы начать разбираться с этим.

— Я не согласен. — Жадность поставил свой стакан. — Тео? Принеси проклятый череп.

Синекожий демон с ярко-красными глазами и вампирскими клыками вышел из секретной панели, спрятанной в стене с книгами по бокам стола. В его руках было что-то знакомое: человеческий череп. В отличие от тех, что я получала, у этого были темные рубины в глазах, добавляющие ужаса.

Я тяжело сглотнула, уже опасаясь того, что сейчас произойдет. Когда череп был помещен на край стола Жадности, он волшебным образом ожил, заговорив таким голосом, что волосы на моем теле встали дыбом. Только на этот раз голос не звучал как мой близнец; это звучало как настоящий кошмар.

«Тик-так, идут часы, отсчитывая ваш страх. Если вы не уступите, вы увидите больше крови. Чтобы отплатить тебе, следующей атакой будет твоя голова, дражайший Принц Жадности».

Жадность снова сосредоточил свое внимание на Гневе.

— Чудовище, должно быть, узнало о нашем союзе. Она, без сомнения, считает, что я все это время действовал от твоего имени, и поэтому хотела преподать мне урок за обман. Это, — он дернул подбородком в сторону второго демона с жабьей головой, который быстро шагнул вперед, перекатывая повозку с саваном. — Это то, что осталось от моего дорогого третьего.

Демон-жаба сорвал пелену с тела, и зловоние ударило в меня как раз в тот момент, когда это ужасное зрелище произошло. Моя рука дернулась, чтобы закрыть рот. От демона почти ничего не осталось. Куски окровавленного мяса, жилистые сухожилия, несколько костей. Костей, которые, казалось, были обглоданы огромными зазубренными зубами. Мой желудок сжался.

— Богиня всевышняя.

Все внимание принцев переключилось на меня, но я не ответила ни на один из их взглядов. Я отказывалась отвести глаза от тела. Я должна была стать королевой. И королева, особенно родом из Дома Гнева, не уклонялась бы от ужасных аспектов правления. Она приветствовала бы их.

— Ты думаешь напали на… — Из того, что осталось, я не смогла определить пол жертвы.

— Весту. — Жадность встала над останками, его голос был тихим. Это был первый раз, когда я видела, как он ведет себя по-человечески. Из всех братьев, которых встречала, я всегда думала, что он не хочет играть роль кого-то другого, кроме принца Ада. — Она была командиром моей армии. Уникальной. Желанной многими.