– Где Гнев?

Она осмотрела меня с головы до ног, бегло глянув на рану, когда ее внимание остановилось на моем предплечье. На змее, полумесяце и цветах, которые теперь постоянно отмечали мою кожу ниже локтя. Та же самая татуировка была и у Гнева.

Ее губы скривились от отвращения.

– Тебе не кажется странным, что он может чувствовать твое местонахождение через эти отвратительные татуировки, а ты нет? – Она цокнула, когда я сжала губы, отказываясь отвечать. – Хотела бы я знать, почему магия действует только в одном направлении.

Я уже начала сомневаться, где правда, но я не торопилась раскрывать изменения, случившиеся после завершения физического аспекта нашей связи.

– Что ж, а я хотел бы знать, почему ты так зверски раздражаешь, но сегодня никто из нас не получит желаемого. – Зависть двигался сверхъестественно быстро и теперь стоял рядом со мной. Его рот скривился в жестокой ухмылке, когда Виттория зарычала на него, обнажив зубы. – Перейдем к сути твоего визита, чтобы мы могли спокойно продолжать планировать твою кончину.

– Моя сестра никогда не причинит мне вреда.

– Забавно. – Зависть запрокинул голову назад и рассмеялся. – Давай-ка еще раз посмотрим на факты: ты ранила ее возлюбленного, покалечила ее своими комнатными собачками-переростками, посадила в клетку и теперь уверена, что она не размышляет над тем, как добраться до него и уничтожить тебя, если ты встанешь у нее на пути?

– Она так не поступит. – Виттория ощетинилась. Хотя взгляд, который она бросила на меня, казался менее уверенным. – Мы родня.

– А он ее судьба. Так же как и она его. «Как наверху, так и внизу». Они – баланс. Свет и тьма. Одна упала сверху, а другой был создан в подземном мире внизу. – Зависть выпрямился, и все его веселье исчезло. Что-то внутри меня встало на место. Его слова казались правильными – как ключ, вставший в замок. – Ты вообще меня слушала, когда вторглась в мой Дом и трахнула моего адъютанта? Любовь не победить. Эта сила мощнее и страшнее, чем вся твоя магия, чем внушаемый тобой страх. Даже сейчас.

Я замерла. Его слова вызвали воспоминание, которое казалось важным. Бабушка говорила, что любовь – самая могущественная магия, что она всегда укажет мне верный путь. Я была уверена, что она имеет в виду любовь к семье, но теперь начала в этом сомневаться. Тем более что она сказала это сразу после того, как указала, что я была отмечена принцем Ада.

– Судьба – неверная сука. Как и любовь. – Виттория закипела. – Если приложить усилие, она передумает. Как и Гордыня.

– Уверена, что он передумал? – возразил Зависть. – Что-то я сомневаюсь.

– Я не позволю моей сестре быть связанной столь глупыми ограничениями, как судьба или любовь.

Зависть перевел взгляд на меня.

– Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься остановить ее.

Мне надоело, что обо мне говорят, будто меня здесь нет. Я обладала силой, даже если меня взяли против моей воли. И я использую эту встречу в свою пользу. Прежде чем моя сестра успела возразить, я тихо произнесла заклинание правды. Я все еще была ведьмой, но теперь моя магия была ближе к магии богини. Заклинание вырвалось и схватило мою близняшку, крепко сжимая ее. Когда я заговорила, мой голос пронизывало господство. С приливом силы мой голос звучал демонически, на зависть всем принцам Ада.

– Где Гнев?

Глаза Виттории чуть не вылезли из орбит, пока она пыталась сопротивляться магической команде. Я усилила заклинание, невозмутимо наблюдая, как кровь струится из ее носа, капая на красивое платье.

Она стиснула зубы; пот выступил на лбу. Я действовала быстро, была готова размозжить ей череп и сломить ее разум, чтобы добиться необходимого. Зависть усмехнулся рядом со мной, вероятно, почувствовав мою растущую жестокость. Ее внимание метнулось к нему, сверкая взглядом.