– Да, ваше высочество. Само ее имя означает «посвященная Марсу», богу войны, как вы…

– Мне нет дела до смертных богов. Ей дадут настоящее демоническое имя, как только мы вернемся в мой двор.

Волчица в панике извивалась в объятиях незнакомца. Она не знала, что такое двор, и не хотела знать. У папы пересохло в горле; волчонок безмолвно умоляла его забрать ее, вырвать из хватки этого незнакомца. Ее мать, женщина, которая почему-то никогда ее не любила, уже легла спать. Папа единственный, кто может ее спасти.

– Ваше высочество, – папа расправил плечи, и в юном щенке вспыхнула надежда, – может быть, есть другой способ оплатить мой долг. Она всего лишь щенок. Скромный и ничем не примечательный. Позвольте мне вместо этого собрать достаточно монет. Или, возможно… возможно, мне удастся найти Клинок Разрушения.

– Ты до сих пор не нашел лезвие и, скорее всего, никогда не найдешь. – Незнакомец снова поднес щенка к лицу, внимательно изучая ее. – Согласно вашей собственной истории, она обернулась примерно на двадцать лет раньше срока. Мне это кажется весьма примечательным. А что насчет ее демонических способностей? Какой магией она обладает в этом плане?

– Я… я не уверен, ваше высочество.

Глаза демона сузились.

– Соврешь еще раз, и я вырву твой надоедливый язык.

– Прошу вас. – Голос папы звучал едва слышно, сломленная мольба сломленного человека. Ей говорили так не делать, но, несмотря на это, волчонок использовала немного своей магии, чтобы успокоить его. – Пожалуйста, ваше высочество. Просите чего угодно. Прошу, не забирайте мою дочь.

– Как твоя жена? Нравится ей воспитывать побочный продукт твоей связи с демоном?

– Она научится любить ребенка. Моя дочь не должна расплачиваться за мои грехи. Умоляю. Прошу вас, заключите другую сделку.

Рот демона сжался в недовольную линию, когда ее младший братик вскрикнул из своей кроватки.

– Твой сын тоже рано обернулся?

Папа взглянул на колыбель, тяжело сглотнув.

– Нет, ваше высочество. Он не проявляет никаких признаков раннего превращения.

– Тогда на этом наши дела закончены. Отдай свою дочь и отступи.

Незнакомец дернул подбородком, и из тени вышел человек с оленьей шерстью и влажными карими глазами. Волчонок заскулила, когда чудовище – демон – протянуло руку и схватило ее. Ее хныканье превратилось в визг, когда он засунул ее в мешок и затянул веревку. Сквозь оглушительный вой она услышала, как незнакомец сказал:

– Ты был достаточно глуп, чтобы торговаться с Домом Жадности. Предлагаю в следующий раз подумать о последствиях, когда решишь рискнуть чем-то столь ценным.

Слезы текли по моему лицу, и я стиснула зубы, чтобы заглушить скорбный вой волчицы, которую забрали из ее семьи. Я чувствовала горе, отчаяние, ужас, которые она испытала, но я ничем не могла помочь щенку. Я отчаянно искала в памяти подсказку, которая приведет меня к ней, чтобы разыскать ее, как только выполню свою задачу здесь.

Отец казался почти знакомым, но его черты были скрыты темнотой комнаты и слезами волчонка. Я почти не сомневалась, что его акцент был из моей версии Изменчивых островов, но невозможно было понять, как давно избавились от этого воспоминания. Могли пройти месяцы или десятилетия. Возможно, даже столетия. Тем не менее я чувствовала себя беспомощной. И чуть сильнее возненавидела Жадность.