— Мы не должны обременять почтенного господина ваших лет, — сказала она, мягко поддразнивая его.
— Я, конечно, постарел и ослаб, Ваше Величество, — серьезно ответил халдей, — но еще достаточно крепок, чтобы служить вам.
В глазах охранников его репутация солдата перевешивала репутацию ученого, так что халдей был мгновенно окружен вооруженными людьми, которые, похоже, не считали его ни старым, ни слабым, и очень внимательно наблюдали за ним. В присутствии царицы товарищеское добродушие, с которым они привыкли относиться к халдею за время его пребывания в летней резиденции, испарилось без следа.
Возглавляемая царицей колонна начала свое движение по холмам. Они свернули с тропы, чтобы спуститься к наклонной поляне на краю небольшой долины — маленькой ложбине между двумя склонами.
— Идеальное место для пикника, — сказала Эддис. — Мы с халдеем и Евгенидисом сядем на поляне.
Лес перед ними был занавешен тяжелым ковром лиан. Несколько полностью оплетенных деревьев все еще стояли, чуть наклонясь в стороны. Их мертвые ветви прогнулись под пышной зеленью растения-паразита. Узкая грунтовая дорожка вела к небольшой поляне, заросшей мягкой травой. Здесь было достаточно места, чтобы сесть втроем, но лошадей поставить было негде.
— Ваше Величество, пожалуйста, — быстро прошептал командир охраны.
Царица только улыбнулась.
— Я уверена, что вы найдете удобное место на опушке, — сказала она.
Командир вздохнул и опустил голову, покоряясь неизбежности.
— Как пожелаете, — согласился он.
Халдей принес седельные сумки на поляну, которая, как оказалось, была покрыта мхом, а не травой. В местах, где моховой ковер истончался, из-под него проглядывали каменные плиты. Крошечное пространство, полностью окруженное виноградником, когда-то было террасой или внутренним двориком здания. Опустив сумки на землю, халдей отправился внимательнее посмотреть на виноградные лозы. Их гибкие стебли казались почти гладкими, а темные листья матовыми и бархатистыми. Яркие красные цветы, раскрывшие пять лепестков вокруг пестика и тычинок, пригоршнями рассыпались на мрачном занавесе листвы.
— Не трогайте их, — предупредила царица. — Здесь они считаются священными в честь памяти Хеспиры, хотя в любом другом месте их выпалывают вместе с остальными сорняками.
Халдей выпрямился.
— Хеспира? — спросил он, озадаченный. — Я не слышал о Хеспире. Это богиня из храма?
Он разглядел под виноградными лозами руины храма.
Эддис покачала головой, Евгенидис вытянулся на спине и закрыл глаза.
— Мать Хеспиры посадила лозу, чтобы разрушить храм, — пояснила Эддис.
— Она была соперницей богини?
— Смертной женщиной, — ответила Эддис, устраиваясь на мху и открывая сумку. — Богиня Мередита похитила ее дочь.