— Мне сходить за ней? — с готовностью привстал я из-за стола.

— Ради всего святого, нет! — поспешила остановить меня Ибарадзаки-сан. — Понимаешь, она ушла, чтобы не продолжать разговор.

— Но если она взволнована, разве ей не нужно помочь? — склонил я голову набок.

— Если бы это был кто-то другой, я бы согласилась, — вздохнула моя собеседница. — Но моя дочь упряма как ослица, и, если она хочет побыть одна, лучше позволить ей побыть одной. Иначе она может сказать что-то, о чём потом пожалеет, что даст тебе повод сказать что-то, о чём пожалеешь ты, а я не хочу, чтобы обед закончился тем, что один из вас или вы оба унесётесь из дома. Это будет значить, что я плохая хозяйка, верно? Сегодня я и так уже наделала глупых ошибок.

— Всё в порядке, по-видимому, мне не стоило заводить разговор об инвалидной коляске.

Мать Эми нахмурилась, очевидно, обеспокоенная недомолвками Эми куда больше, чем могло показаться с первого взгляда.

— Хотелось бы, чтобы она так не поступала. Понимаешь, из-за этого я только ещё больше переживаю.

— Часто с ней такое случается? — спросил я.

— Что, внезапные уходы в туалет? — в голосе женщины послышался лёгкий сарказм. — Не могу сказать, что часто. Скрытие ран от собственной матери? Ну, это случается несколько чаще. Каждый раз, когда я вот так уличаю её во лжи, она уверяет, что не рассказала мне только потому, что случай ерундовый.

— Если это вас утешит: уверен, я узнал об этом только потому, что вижу её каждый день, — сокрушённо признался я.

Это вызвало сдержанный смешок с другой стороны стола. Мама Эми с лёгкой грустью вздохнула.

— Всё ещё не решается сближаться с людьми? Я надеюсь, она со временем сможет перебороть себя. Если честно, это странно. Она так хорошо оправилась после аварии во многих смыслах… Но, полагаю, некоторые вещи не меняются.

Судя по всему, эти проблемы до сих пор волновали в том числе и её. Похоже, ей немного более удобно говорить об аварии, когда Эми нет рядом.

— Простите, могу я вам задать один вопрос? — решился я.

— Да? — подбодрила меня Ибарадзаки-сан.

— Чего ещё Эми лишилась в той аварии? Фельдшер сказал, что такой она становится по мере приближения очередной годовщины, а со мной она говорить не хочет… — я умолк на полуслове, вопросительно глядя на свою собеседницу.

— И ты подумал, что расскажу я, мм? — усмехнулась та.

— Э-э, да. Надеюсь. — И кажется, зря.

— Понимаешь ли, с этой просьбой есть одна загвоздочка, — досадливо цыкнула зубом Мейко-сан.

— Дайте угадаю: вы обещали Эми, что не будете рассказывать никому то, о чём она не хотела бы распространяться, и вы не знаете, хочет ли она, чтобы я об этом знал? — со вздохом предположил я самое очевидное.