Я оказалась в большом, но уютном поместье чуть в отдалении от Солетты, час езды, не меньше. Стражи остались за пределами огороженной территории. Дом выглядел сонным, что и неудивительно, ведь сейчас за окнами только-только зарождался рассвет. Но в коридорах уже было оживленно. Слуги провели нас в гостиную и оставили ждать в одиночестве. Неужели хозяева дома не боялись меня, нас? Гейс напряженно молчал, но я чувствовала, что он догадывается, кто за этим стоит, но все равно не понимал до конца, что именно здесь делает.

Я быстро устала смотреть по сторонам и быть в напряжении. Дом казался безопасным. Комната была обставлена со вкусом и выглядела достаточно обжитой, будто бы домашней. Здесь не просто протирали пыль.

Мы с мужем сидели плечом к плечу и постепенно начали терять терпение. Ожидать кого-то, кто может нам все объяснить, было невыносимо. Вот только когда дверь в гостиную открылась, это был совершенно неожиданный посетитель.

— А где ваш котик? — старательно проговаривая слова, произнесла маленькая сонная девочка. Она была одета в длинную ночную рубашку и терла большие глазенки.

— Котик? — я поняла, что она имела в виду Лапку, но вместе с тем растерялась, откуда ребенок мог знать о нем. — В зелфоре остался. А откуда ты о котике знаешь?

— Мне Крис-ти-ан рассказал! — поделилась с нами девочка.

— А Кристиан откуда знает?..

— Карен, сначала нужно пожелать доброго утра, а потом уже спрашивать, — следом за девочкой появился уже знакомый мне подросток — любитель потайных ходов. Это дом его семьи? Скорее всего, так и было. Парнишка был в домашней одежде. Он подхватил сестру — очень они были похожи — на руки и обратился уже к нам. — Эта приставучая мефрау — Карен. А Кристиан — это я. Очень приятно.

— И нам тоже приятно, — вежливо кивнул Гейс и собирался представиться, но тут двери в гостиную распахнулись третий раз, впуская уже двоих.

И, честно говоря, я онемела от удивления. Нет, в то, что король может так светло и легко улыбаться — верилось, пусть и с трудом. Но то, что рядом с ним шла очень знакомая мне женщина — та самая, которую я когда-то не смогла убить и вывезла из снежного плена — принять это было уже сложнее.

Так что когда мы встретились взглядами, то я не смогла произнести ни слова, просто сидела и глупо хлопала глазами.

— Это она, я не сомневалась, — сказала королю женщина — она ведь для меня так и осталась просто женщиной без имени, а потом быстрым шагом пересекла гостиную, схватила меня за руки, поднимая, и крепко обняла. — Я же так и не поблагодарила как следует.

Но дар речи все еще ко мне не вернулся, так что я продолжала глупо смотреть, а перед глазами как назло покачивалась та самая серьга, которую я не приняла когда-то в качестве платы. Кажется, рассматривала я украшения слишком явно, так что неназванная коснулась пальцами серьги и мягко улыбнулась:

— Теперь они еще ценнее для меня, потому что они уже больше, чем подарок мужа.

— Мужа? — наконец оттаяла я и начала соображать. Если Каспар-Банкрас де Ланен это муж, то… Но прежде чем я оформила эту мысль или мне ответили, Гейс уже спросил у короля:

— Значит, дядя, ты все-таки спас свою жену.

— Нет, — вдруг отрицательно качнул головой Каспар-Банкрас де Ланен и посмотрел на меня. — Это Николетте ее спасла.

 — Думаю, дядя, нам многое нужно обсудить, — нахмурился Гейс. Он был напряжен и растерян. А вот со стороны короля, наоборот, шел ровный фон спокойствия.

— Но прежде всего я хочу сказать, что уезжать вам никуда не нужно…