Врач аккуратно берет у меня из рук планшет, спрашивает, что случилось, и подкручивает капельницу на максимум. Сознание не стоит того, чтобы в него приходить. Этот мир… В нем больше не осталось ничего хорошего, понимаете?

Когда мне вновь позволяют прийти в себя, я узнаю о том, что видео с изнасилованием меня распространили по всему университету.

До меня вдруг доходит, что я ни разу так и не видела в своей палате никого, кроме врачей. Спрашиваю, что случилось, и оказывается, что все решили, что я оклеветала Джереми.

На предварительном заседании суда Зои дает показания, не имеющие ничего общего с действительностью. По ее словам, мы по моей просьбе пошли в бар на углу. По дороге я познакомилась с четырьмя парнями и сказала, чтобы Зои подождала меня в баре. Там она встретила Джерри. Они бы помогли мне, но Зои решила, что мне понравились все четверо ребят. Да и переход, видимо, вызвал во мне бурю восторга. Джерри и Зои обнаружили меня ближе к утру. Флемми, несмотря на обиду на меня, благородно решил довезти меня до кампуса. Зои хотела отвезти меня в больницу, но я настояла на том, чтобы меня вернули домой. Это уже даже не удивляет.

Очень хочется вернуться в Гданьск, но куда возвращаться? Больше некуда. Мысль о том, что отец мог увидеть то видео, буквально парализует. Я не вернусь домой.

Переломы ребер, вывихи рук, многочисленные гематомы и ушибы заживают довольно быстро. Из глобальных последствий на организм – испортившееся зрение. Глаза сильно повредили, и теперь нужно носить специальные очки или линзы. Впрочем, даже в них я вижу достаточно плохо. Попытаться восстановить зрение можно будет только через какое-то время. Год или два. Так говорят врачи.

Меня, наконец, выписывают. В тот момент я уже понимаю, что не смогу учиться в университете. По одной простой причине: практически все деньги за следующий год, которые отец мне перечислил накануне, ушли на погашение долгов за лечение.

Я возвращаюсь в общежитие, но очень быстро понимаю свою ошибку. На следующую же ночь в своей комнате (Зои из нее выехала практически сразу же после той ночи) я обнаруживаю резиновую куклу из секс-шопа. На надувное лицо прилеплена моя распечатанная фотография.

Переезжаю в самую дешевую квартиру из газеты с объявлениями. Оплачиваю месяц проживания. Однокурсники узнают о квартире. Когда я возвращаюсь с занятий, вижу лишь дым, валящий из комнаты квартирки на четвертом этаже многоквартирного дома.

Мою страницу на Фейсбуке взламывают такое количество раз, что приходится обратиться в службу поддержки сайта и написать заявление о заморозке права на имя. То есть какое-то время больше никто не сможет воспользоваться моим аккаунтом, никто не сможет зарегистрироваться под моим именем.

Куда бы я ни пошла, я слышу смех за спиной.

У меня больше нет матери.

Семьи.

Дома.

Друзей.

Будущего.

Себя.

Так вот, я спрашиваю: стоит ли сознание того, чтобы в него приходить?

Благими намерениями, сами знаете, куда дорога вымощена. Пару месяцев назад знаменитый журналист, приглашенный преподаватель университета, наш «душка Джереми Флемми» наткнулся по дороге домой на искалеченное тело одной из студенток юрфака. Первое впечатление обманчиво. Девушка оказалась жива. Она попросила отвезти ее к университету, а не в больницу. Джерри послушался и высадил девушку возле главного входа.

Девушку жестоко избили и изнасиловали, а на следующий день и вовсе выложили видео в сеть (Сейчас его уже удалили по постановлению суда. – Прим. ред.). Так что бы вы думали? Лучшая студентка курса обвинила во всем душку Джереми. Как нам рассказала подруга Верены Зои Лански, Вибек с Флемми связывали романтические отношения, но на днях Джереми порвал с Вереной и стал встречаться с Зои (он, кстати, уволился, ко всеобщей досаде студентов, так что пишем это, не боясь испортить репутацию любимому коллеге-журналисту). Не стоит дружить со студентками юридического факультета… Ох, не стоит…