— Но всё ещё можно исправить, не так ли? — весело подмигнул братьям Винченцо. — Не переживай, мы подскажем как, Бенни.

— Видит Господь, с гораздо большим удовольствием, я скормил бы тебя рыбам, Беннито… — гнусно хмыкнул Анджело. — Но мы добрые христиане и всегда готовы протянуть руку заблудшей овце. Бенни, ты хочешь, чтобы мы протянули тебе руку?

— Бенни, ты оглох? — Антонио наклонился и, взяв за подбородок, вздёрнул мне голову. — Всё ещё можно исправить. Отзовись, Бенни, рано ещё гадить в штаны.

Я снова смолчал. Иногда молчание является лучшим ответом.

— Он не понимает… — Анджело обернулся к братьям. — Я говорил вам, с этим упрямым говнюком бесполезно разговаривать.

— Бенни… — Майкл ленивым пинком в грудь, снёс меня со стула. — Поработай мозгами, у тебя нет шансов. Ты лишний в этом бизнесе. Отдай нам поставщиков из Монтаны и живи дальше.

— Мы с ними договоримся, не беспокойся, — хмыкнул Антонио, подчёркнуто бережно посадив меня обратно. — Но, чтобы они стали сговорчивей, ты пока погостишь у нас. А когда дело пойдёт — даю слово, отпустим. И даже монет отсыплем. Живи и радуйся жизни.

Все стволы у меня отобрали, остался всего лишь тычковый кинжал за воротником, но скованные сзади руки полностью лишали шанса им воспользоваться. Я на протяжении всего этого монолога грёбаных братцев пробовал вытащить хотя бы одну руку из наручников, но ничего так и не получилось. Оставалось всего два выхода — первый — сделать вид, что иду на требования грёбаных сицилийцев и просто потянуть время в надежде на какое-нибудь сраное чудо. И второй… второй — гордо сдохнуть.

Никакими иллюзиями не обольщался — как только макаронники поймут, что поставщики не станут с ними работать, существование Бенни Вайта на этом свете станет полностью нецелесообразным.

На свободе остаётся Уайт Морган, но он пока даже не подозревает, где я нахожусь. А когда дознается — скорее всего, станет уже поздно.

Да, всё плохо. Очень плохо.

— Ты оглох, выблядок?.. — очередной удар отправил меня обратно на заплёванный пол.

И вот тут, я принял решение.

Да, ещё пожить хочется, но, чёрт побери, мне не безразлично, кем и как жить. Батя говорил, подыхать, так с музыкой.

Пока я думал, сицилийцы окончательно вышли из себя и принялись воодушевлённо пинать меня.

— Эй-эй… — прохрипел я. — Подождите…

— Во-от! — довольно хмыкнул Анджело. — Хороший мальчик, Бенни. Я знал, что ты очень скоро обосрёшься.

Я сплюнул кровь на пол и гнусно ухмыльнулся.

— Интересно, скольких сифилитиков пришлось обслужить вашей мамаше, чтобы родить таких выблядков как вы. Думаю, через неё прошёлся весь ваш говённый городишко…

Очередной удар снёс меня со стула. Винченцо взялся за бейсбольную биту, остальные братцы только похохатывали.