Попытка побега, совершенная семьей Овечкиных, не была единственной в истории СССР. В разное время на такой шаг решались как отчаянные одиночки, так и целые группы беглецов. Их ловили, сбивали, возвращали обратно, и только некоторым удавалось достичь цели — сбежать и устроиться за рубежом. Способы покинуть СССР не отличались разнообразием. Чаще всего это были незаконный переход границы (пешком), угон самолета, бегство с советского морского судна и оставление советской делегации или команды во время международных мероприятий или спортивных игр. Удачные побеги почти всегда становились событием для иностранной прессы, тогда как в Советском Союзе об этом, как правило, хранили молчание.
Воздушный способ выбирали довольно многие перебежчики. Первым успешным случаем захвата и угона самолета стал инцидент с участием отца и сына Бразинскасов 15 октября 1970 года на борту Ан‑24, летевшего из Батуми в Сухуми. Через несколько минут после взлета Бразинскасы подозвали бортпроводницу Надежду Курченко и передали ей конверт с запиской — приказом лететь в Турцию и прекратить радиосвязь. Они встали с мест и, угрожая обрезом, пистолетом и гранатой, потребовали от пассажиров сидеть на местах. Бортпроводница бросилась к пилотам, пытаясь предупредить их о захватчиках. Старший Бразинскас дважды выстрелил в нее в упор. От полученных ранений Курченко скончалась на месте. Террористы ворвались в кабину пилотов и ранили командира судна, бортмеханика и штурмана. Следуя их приказу, самолет взял курс на турецкий город Трабзон.
После приземления Бразинскасы объявили себя политическими беженцами и попросили убежища. Однако турецкие власти хоть и отказались выдавать преступников советской стороне, но провели судебный процесс сами и приговорили отца к 8 годам, а сына — к 2 годам тюремного заключения. В 1974 году оба они были амнистированы. После неудачной попытки получить статус политических беженцев в американском посольстве в Анкаре Бразинскасы вылетели в Венесуэлу, откуда отправились в Канаду, но во время технической посадки в Нью-Йорке незаконно остались в США.
Спустя некоторое время они все-таки получили разрешение на проживание. Старшему Бразинскасу адаптация к новым условиям давалась трудно: он так и не выучил английский язык, его характер вконец испортился. В 2002 году в пылу семейной ссоры Бразинскас-отец был убит сыном, с которым когда-то совершил «дело всей своей жизни».
В 1973 году, после случая с Бразинскасами и под впечатлением от участившихся случаев захватов самолетов, в советское уголовное право добавили новую статью и новый состав преступления. Статья 213.2 УК РСФСР «Угон воздушного судна» предусматривала ответственность за угон судна или его захват с целью угона, в том числе повлекшее гибель людей или причинение тяжких телесных повреждений, а также если они совершены организованной группой. Преступление предполагало серьезное наказание, вплоть до смертной казни.
Появление такого специфического состава указывало на высокую общественную опасность преступления, в результате которого под угрозу ставилась жизнь большого количества людей — пилотов, пассажиров, граждан, проживавших на пути следования захваченного самолета. Но даже с введением новой статьи попытки угонов не прекратились, а только продолжили тенденцию к росту. Настолько велико было стремление отдельных граждан покинуть страну.
Особняком стояли угоны самолетов, предпринятые советскими военными летчиками. По долгу службы они имели доступ к военной технике, что в итоге и определяло способ бегства. Наиболее известным случаем угона военного самолета можно назвать побег военных летчиков П. А. Пирогова и А. П. Барсова. За их плечами была Великая Отечественная война, которую они прошли в частях воздушной разведки. Неудовлетворенность положением дел в послевоенное время толкнула их на отчаянный шаг. 9 октября 1948 года они на бомбардировщике Ту‑2 под видом учебного полета отклонились от заданного курса, пересекли границу Советского Союза и приземлились в зоне оккупации американских войск неподалеку от австрийского Линца. Возвращаться в Советский Союз они наотрез отказались.
Дальнейшая судьба пилотов сложилась по-разному. Через 4 месяца после побега оба они получили вид на жительство в США. Пирогов быстро освоился и устроился на работу сначала специалистом в области анализа данных аэрофотосъемки, а затем — преподавателем гуманитарных дисциплин в Джорджтаунском университете. В 1950 году Пирогов написал автобиографическую книгу «Почему я сбежал», впоследствии переизданную многотысячными тиражами. Настроение же Барсова со временем ухудшалось, он много пил и не мог перестать думать о родных местах. Примерно через год после переезда в США Барсов получил предложение вернуться обратно. Ему обещали амнистию, и он согласился. В Линце, куда он и Пирогов приземлились на угнанном бомбардировщике, его передали представителям советской власти. Спустя несколько месяцев допроса его расстреляли, хотя официально власти его смерть не подтверждали.
Кроме самолета, для побега за рубеж использовали морские суда. Наиболее известную и в то же время опасную попытку побега с судна предпринял советский океанограф Станислав Курилов. По долгу службы ему следовало выезжать в морские экспедиции. Но каждый раз ему отказывали в выезде, и со временем он стал вынашивать идею побега.
Идея обрела реальность после того, как ему на глаза попалось объявление о туристическом круизе на морском лайнере «Советский Союз». В декабре 1974 года лайнер вышел из Владивостока и взял курс на экватор. Ночью 13 декабря Курилов прыгнул с кормы, по чистой случайности не попав под гребные винты, и плыл почти трое суток до ближайшей земли, пока не выбрался на филиппинский берег. Его депортировали в Канаду, где он вскоре получил гражданство и продолжил заниматься своей профессией — исследованиями океана. В середине 1980-х годов Курилов перебрался в Израиль. Свои воспоминания о главном в его жизни событии он оставил в книге «Один в океане. История побега».
Спустя четыре года поступок Курилова повторила восемнадцатилетняя одесситка Лилиана Гасинская, известная также как «девушка в красном бикини». Для воплощения своей мечты она целенаправленно окончила училище по специальности «официант» с перспективой работать на морских круизных судах. Устроившись по специальности на туристический теплоход «Леонид Собинов», девушка отправилась в круиз к берегам Австралии. 14 января 1979 года Гасинская в красном купальнике пробралась наружу через иллюминатор теплохода, стоявшего на рейде в порту Сиднея. Менее чем через час беглянка достигла берега, и вскоре ее окружили репортеры местной газеты. Так «девушка в красном бикини» попала на обложки журналов и сразу стала знаменитостью. Но самый ошеломительный побег принадлежал все-таки не ей. И дело не в том, при каких обстоятельствах был совершен побег, а в личности беглеца.
Речь идет о Светлане Аллилуевой, единственной дочери Сталина. В конце 1966 года ей позволили выехать в Индию, чтобы привезти на родину прах близкого друга и фактического мужа, индийца Браджеша Сингха. Ее пребывание, изначально рассчитанное на 7 дней, продлевалось несколько раз. Обратный билет в Москву был куплен на 6 марта 1967 года. Аллилуева делала вид, что готовится к отъезду: собирала чемоданы, покупала подарки. Но у нее уже были договоренности с американскими посольскими служащими о побеге.
Накануне вылета в Москву Аллилуева совершала традиционную прогулку вокруг советского и американского посольств, расположенных рядом. Чуть в отдалении ее сопровождал сотрудник советской разведки на машине. К его удивлению, Аллилуева толкнула всегда закрытую калитку в ограде и вошла на территорию американского посольства.
Побег дочери Сталина вызвал бурное обсуждение в мире. Сенсационная новость облетела континенты почти мгновенно. Газеты и журналы перепечатывали сообщение о самом побеге и первые интервью с беглянкой. В советском руководстве, наоборот, царило смятение и непонимание, как такое событие могло случиться, начались проверки, председатель КГБ В. Е. Семичастный лишился своего поста. Между тем Аллилуева обосновалась в США, вышла замуж за американского архитектора Питерса, взяла его фамилию, став Ланой Питерс, и занялась литературной деятельностью. Ее мемуары о жизни в Советском Союзе, отце и его окружении принесли ей изрядный доход. В 1984 году она попыталась вернуться обратно, но, пробыв на родине неполные два года, снова уехала на Запад. Любимая дочь предпочла навсегда покинуть страну, во многом созданную ее отцом.
К моменту распада СССР количество побегов из страны увеличилось. Дозированная свобода в «перестроечное» время только возбуждала желание выехать и остаться жить за границей. Буквально «на финишной ленточке» СССР произошел еще один случай, взорвавший мировые СМИ увлекательным непредсказуемым сюжетом.
В 1987–1989 годах хоккейные болельщики восхищались игрой молодого нападающего ЦСКА Александра Могильного. За эти три года он трижды выиграл чемпионат СССР и по разу — Олимпийские игры и Чемпионат мира. Им заинтересовались заокеанские клубы НХЛ, скаутская служба «Баффало Сейбрз» наладила с игроком контакт. Могильному достаточно было сделать один звонок, чтобы его забрали из любой точки мира за пределами СССР.
Удобный случай представился весной 1989 года, во время Чемпионата мира в Швеции. Могильный дал знать представителям «Баффало Сейбрз» о своей готовности бежать в США. Те незамедлительно прибыли в Стокгольм. Обыграв 1 мая в финале хозяев турнира, сборную Швеции, советские игроки получили один свободный день перед вылетом в Москву. Могильный воспользовался моментом и покинул расположение сборной команды. Когда в команде забили тревогу, было поздно. После подготовки документов игрока вывезли в Нью-Йорк.
На родине побег хоккеиста восприняли как предательство. Ситуация осложнялась тем, что игроки ЦСКА находились на военной службе и оставление команды считалось дезертирством. По факту побега начались проверки и допросы, но результатов они не принесли: беглец никому не рассказывал о своих планах.
Можно сказать, что Могильный «прорубил окно» в НХЛ. С отменой ограничений российские хоккеисты хлынут за океан бурным потоком и создадут русскую диаспору в сильнейшей хоккейной лиге мира.
Запрет на выезд из Советского Союза отменили 20 мая 1991 года. Тогда Верховный Совет СССР принял закон о порядке выезда и въезда граждан СССР, провозгласивший право каждого выезжать и въезжать в страну. Процедура выезда получила четкий регламент. Если раньше оформление зарубежной поездки могло затягиваться на годы и положительный результат был далеко не очевиден, то теперь бесконечные проволочки исключались. Время рассмотрения вопроса о выдаче заграничного паспорта ограничивалось жесткими рамками, для отказа в его выдаче требовались особые основания.