Когда они увидели, что Петрович, о чем-то беседуя с Владимиром, отвел его на безопасное расстояние, беглянки рванули что есть мочи в ближайший переулок.

И надо же было такому случиться — они буквально столкнулись с предводительницей, которая возвращалась с утренней пробежки.

— Куда это вы так рано?! — спросила опешившая Эмма, но в ответ бабульки только зашикали на нее, не останавливаясь. Но отвязаться от Эммы было не так-то просто.

Она, не получив ответа, уже пристроилась рядом с ними, и вся эта странная группа помчалась к остановке троллейбуса. На ходу беглянки кое-как посвятили предводительницу в свои планы.

Сумка была тяжеленная. Клавдия — намного выше Светы, поэтому вся тяжесть ложилась на эту маленькую женщину. Вид у нее был тот еще. Разгоряченное от волнения и усилий лицо, опухшие от слез и недосыпа глаза, взгляд затравленной лани.

Прямо у подножки троллейбуса к ним подошел страж порядка:

— Гражданочки, у вас все в порядке, — осведомился он.

— Да отстаньте, не до Вас, — несдержанно буркнула Клавдия, затаскивая сумку, а за ней и подругу в салон. Эмме пришлось подтолкнуть соседку сзади, так как той никак не удавалось подняться на вторую ступеньку.

Заданное ускорение возымело свое действие. Бедолага чуть ли не на коленках вползла в троллейбус и, беспокойно оглядываясь назад, наконец без сил плюхнулась на первое попавшееся сидение.

Полицейский только пожал плечами, хотя очень уж хотелось ему повертеть указательным пальцем у виска, глядя на эту бесшабашную троицу.

— А нельзя ли просто и спокойно объясниться с мужчиной? — переводя дух, отчитывала беглянок предводительница.

— С каким? — очумело спросила Клава.

— Да с Владимиром же!

— А я уж подумала с этим, — Клава выразительно выстрелила глазами в спину полицейского. К счастью, тот уже удалялся.

Клавдия одарила Эмму уничтожающим взглядом такой силы, что соседка вынуждена была отступить:

— Ну езжайте, только хоть адрес оставьте. На всякий случай.

— А Вы нас не сдадите? — все еще строго и недоверчиво спросила Клава.

— Не беспокойтесь, своих не сдаем. Я вам еще подыграю.

На том они и расстались.

Эмма Борисовна считала такое решение не совсем мудрым. Однако женская солидарность была превыше всего. Поэтому она, уже несколько поостыв, бодренько подбежала к мирно беседующим мужчинам.