— Лекарства, только смотрите на срок годности, бинты, шприцы, что угодно. Пригодится все.

Парень кивнул и принялся за поиски. И куда девалась их неприязнь друг к другу?

Мы разошлись в разные стороны, но при этом старались не терять друг друга из виду, то и дело перекликались. Я оказалась в обычном кабинете, о чем свидетельствовали стол с опрокинутыми ящиками и прибитые к стенам массивные стеллажи с совершенно нетронутыми книгами. Я провела рукой по корешкам и они тут же стали осыпаться. Жаль. На столе лежал ноутбук. Я усмехнулась. Теперь от него никакого толка. Порылась немного в уцелевших ящиках, ничего нет, кроме истлевшей бумаги. Сегодня явно не мой день. И тут мне на глаза попалась потертая тетрадь. Даже не знаю, чем она меня привлекла. Может быть, своей непохожестью на все остальные предметы. Она явно была кожаной и какой-то старой, а рядом с тонким ноутбуком вообще казалась ископаемым. Привлекали внимание и многочисленные закладки, так что я решила бросить ее в сумку и потом на досуге почитать. Тем более, что мы тут явно задержимся. Пусть это и записки сумасшедшего врача, но все же. К тому же, Алекс часто сокрушался, что мое образование на печальном уровне. Хотя, кому оно сейчас нужно, это образование?

Тетрадка перекочевала в мой рюкзак, и я вышла из комнаты. Мэтт и Алекс уже уложили большие тюки с вещами и ждали меня. Мне оставалось только развести руками, но они не расстроились и по-моему, наоборот, явно гордились своими достижениями.

Не без труда мы все же дотащили собранные вещи к нашему зданию и принялись их разбирать. Радовало наличие приличных запасов еды, беспокоило то, что нам все не унести, поэтому решение остаться здесь было принято единогласно. На неопределенный промежуток времени. Алекс настоял, чтобы пару полностью собранных рюкзаков стояли на видном месте на случай чрезвычайной ситуации. Параноик…

Я вышла из здания в самый разгар пекла. Интересно, сколько сейчас градусов? Алекс наверняка знает, но иногда хочется побыть одной, чтобы никто не мешал. Я смотрела на раскаленную пустыню перед собой и чувствовала грусть. Пройдет еще пару лет, и вон то здание совсем скроется под толщей песка, не останется и места, которое служит нам временным приютом. Все пройдет и все поглотит золотистая поверхность… Будущее этого мира совершенно не внушало оптимизма.

— Грустишь?

Я обернулась. Ну, конечно же.

— Есть немного, Алекс.

— Хорошо себя чувствуешь?

— Да, не обращай внимания, просто настроение.

— Тебе не кажется, что это… красиво?

— Красиво? — я ошарашенно осмотрелась, пытаясь найти хоть что-то примечательное в совершенно унылом, лишенном зелени пейзаже.

— Ну да, — Алекс, словно смущаясь сказанного, взлохматил порядком отросшие волосы, — удивительные переливы цвета, и неиспорченная человеком природа. И ни единой души…

Надо же.

— Я смотрю на это иначе. Признаюсь, ты меня удивил. Мне кажется, наш мир умирает. Ему больно. Хотя глупости все это, пойдем внутрь, пока совсем не изжарились.

Если Алекс и хотел что-то сказать, то я не намеревалась это слушать, поэтому поспешно скрылась за металлической створкой, которая при прикосновении здорово обожгла мне руки.

Мэтт с упоением мерял новые штаны. Как мало для счастья надо. И что на меня нашло?

Алекс зашел следом и плотно прикрыл дверь, затем перетянул несколько шкафов и только потом уселся у окна, продолжая всматриваться в марево. И как его глаза это только терпят?

— Мэтт, поспи, через пару часов сменишь меня.