Я подобрала и, правда, уже совершенно высохшую и порядком одеревеневшую куртку с песка, и сразу же натянула ее на Мэтта. Не хватало ему только получить удовольствие от ожогов. Куртка настолько пропиталась потом и песком, что почти не гнулась. Но лучше уж так.

— Я справлюсь, — твердо сказал Мэтт, и я ласково ему улыбнулась, решив не говорить, что наш сегодняшний переход — это ничто по сравнению с многодневными поисками укрытия и еды.

— Конечно, ты очень сильный.

Алекс подозрительно закашлялся за моей спиной.

— Песок попал? — невинно поинтересовалась я.

— Наверное, — ухмыляясь кивнул друг и тут же бросил нам по пачке совершенно иссушенных хлебцев и одну бутылку воды. Верно, одну ведь я вылила на Мэтта.

— Намочи их, так будет лучше, иначе сломаешь зубы.

Мэтт жадно осматривал маленькую пачку и мне стало не по себе, но отдать и этот паек я не могла. Желудок уже болел, а доводить себя до крайности не хотелось.

— Уверена, вечером мы сытно поужинаем, — я похлопала Мэтта по плечу и села рядом с Алексом, чтобы не стеснять парня, который жадно поглощал свой незавидный обед.

Алекс же молча и совершенно спокойно, не торопясь отламывал кусочки хлебцев и тщательно их пережевывал.

Я улыбнулась.

— Что? — тут же спросил он.

— Нет-нет, ничего.

И тут же вспомнила наш первый ужин еще там, дома…

— Папа, а ему можно кушать?

— Конечно, малыш, он такой же, как и ты, только более сильный и выносливый.

— Да? Тогда давай приготовим ему нашу фирменную пасту! С сыром и соусом!

— Хорошо, — отец хитро улыбается в усы и берется за готовку. Девочка больше мешает, чем помогает, бегает по кухне и громко отдает приказы. В это время Алекс тихо с совершенно прямой спиной и положив руки на колени, сидит на стуле и внимательно за всем следит.

Спустя полчаса паста готова, и Александра сама неумело накладываем своему новому другу полную тарелку.

— Ну, пробуй! — она протягивает мальчику тарелку и садится напротив, стараясь уловить каждое его движение, и вообще тогда казалось, что она не может на него насмотреться.