— Нет. На дуру похожа.
Я истерически смеюсь на его комплименты. На чокнутую не похожа, а вот на дуру — весьма, весьма!
— Что? Весело? Возле клуба тебе было не до веселья, вроде бы. Может, я зря тебя спас, а?
— Сучка драная, — он вскакивает со стула и подходит к раковине, чтобы подставить под струю воды прокусанный палец.
— Я же говорила, что у меня справка есть, — кричу ему вдогонку, намереваясь добить окончательно.
— Ремня тебе по заднице надо. Ты что в лесу росла? Что за манеры?
— Я всё ещё могу показать справку, — я лукаво подмигиваю, стараясь внешне не выдавать той бури, что кипит в моей душе, как котлован в преисподней.
— Значит будешь сидеть связанной до утра.
— Как это? — Я удивлённо пялюсь перед собой, округляя глаза.
— Так это. Заслужила.
Мужчина оставляет меня в одиночестве и не говоря ни слова начинает одеваться. Я слышу, как он возиться с молнией, а потом с ремнём. Дальше следует черёд обуви. Оделся, обулся, зашёл на кухню и пригвоздил меня таким взглядом, что я уже сто раз пожалела о своих выходках.
— Сиди здесь тихо и не вздумай орать, — он придает своему голосу намеренную строгость, но я чувствую фальшь.
— Ты куда? — Кричу вдогонку и он оборачивается.
— Мы перешли на «ты»? Прекрасно! Ещё так пару часов посидишь и научишься себя правильно вести, бешенная.
Глава 5
Приблизительно через час он возвращается в квартиру. К тому времени я так и не успеваю освободиться. Всё оказывается гораздо сложнее, чем я предполагала. Это только в фильмах герои подползают к ножу, берут его в руки и режут верёвку. Как? Как они это делают? Я использовала все попытки, но кроме порезов на руках, ничего не смогла добиться. Поэтому, когда распахивается входная дверь, я с замиранием в сердце, продолжаю сидеть на полу и вжиматься спиной в холодную стену.
Я слышу его негромкие шаги. Слышу, как снимает обувь, а затем тихо ругается, когда на пол падает связка ключей. Пару секунд тишины и он появляется на кухне, держа в руках бумажный пакет. Молча, ставит его на стол. Достаёт какие-то пластиковые контейнеры и всё время молчит. Я наблюдаю за ним из-под опущенных ресниц и тоже молчу. Точнее не так. Я жду. Жду, когда он наконец-то обратит внимание на свою пленницу и соизволит развязать.
— Живая? — Он обращается ко мне с насмешливым тоном, продолжая возиться с контейнерами.