Мда! Задал нам задачу Борис. Сообща решили, что доставкой маны непосредственно в каждый артефакт можно пожертвовать. Пусть хотя бы накопители под эту нейтральную ману изобретет. Буду я каждый день мотаться к берегу напротив Острова, докуда покрытие моей печати через пролив добивает. Заряжать накопители, которые Борис еще только грозится изготовить. Можно было бы и Ментора поднапрячь, у него, наверняка, имеется нужный рецепт, или и вовсе поручить ему такие артефакты изготовить, да что-то не хочется раньше времени в эту лямку впрягаться. Накопители же разряжаться будут, а мне их заряжать придется. С риском снова попасть под воздействие Печати. Хотя, я надеюсь, то что я знаю про ее воздействие и малое время экспозиции защитят меня от окончательного перерождения в Завоевателя Вселенной.

В конце собрания еще раз обсудили вопрос с предельно допустимым уровнем воздействия на испанцев, населяющих колонии на нашем континенте. Именно так, предельно допустимом. Потому что, они являются естественными конкурентами, ограничивающими развитие других сил, присутствующих здесь же. Тех же ацтеков, к примеру, с их почти религией в духе Ильи Эренбурга: «Встретил бледнолицего, убей его!». Да даже тех же французов с прочими европейцами. Это сейчас, пока их испанцы жмут, они милые и пушистые. В конце концов, попытку первого нападения на Остров совершили вовсе не испанцы, а все те же французы.

Посовещались и решили просто пограбить испанские колонии. Филипп Второй уже и так трех или четырехкратный банкрот по своим финансовым обязательствам. Богатейшие европейские банкиры Фуггеры едва по миру с протянутой рукой не пошли от отказа короля от выплаты его долгов этому семейству. А мы еще своими действиями лишили его доходов от голландских налогов с прошлого года. Теперь уменьшим поступления от колоний и будет совсем замечательно. Еще одних Фуггеров то для очередных займов он вряд ли сыщет. Дураки кончились этого жулика финансировать. А без денег и новый флот построить затруднительно будет. Нефиг к нам тем флотом всяких демонологов возить.

Буквально на следующий день начали и корабли снаряжать. На прицеле Куба и Кальяо, порт на берегу Тихого океана возле самой столицы Перуанского вице-королевства, города Лимы. Правда, чапать до этого Кальяо кошмар, как далеко, но зато там нас может ожидать огромная добыча в серебре и изумрудах, так как именно там и собирается для вывоза в Испанию все добытое за год со всей Южной Америки.

Отплыли вскоре. Дорога предстоит долгая, вокруг Южной Америки, соответственно, стоило отправиться пораньше, чтобы все успеть. Я тоже вместе с ними увязался. Понятно, что особой потребности в моем присутствии в экспедиции не было, больше пользы принес бы, если дома остался. Но уж очень заманало меня это «служение Отчизне» под воздействием демонической Печати. Опять же с нашими магическими двигателями, установленными на кораблях, весь путь займет считанные недели, а вовсе не месяцы, как у испанцев.

Проплыли мимо Кубы. Ее очередь придет на обратном пути. Или не придет, если в Перу наберем так много трофеев, что полностью заполним корабельные трюмы. Где-то на середине пути попали в сильный шторм. Ожидаемо. Сезон хорошей погоды уже закончился. Благо, что идем совсем рядом с берегом. Всегда есть укрытия от шторма в прибрежных бухтах. Переждали, двинули дальше. И вот самый опасный отрезок нашего путешествия. Огибание мыса Горн. Читал, что для моряков на парусных лоханках это было настолько эпичным подвигом, что пережившие его имели право, в качестве своеобразного ордена, носить в левом ухе золотую серьгу. Вот вообще не понимаю, как тут кто-то проплывает на парусниках! Постоянный дождь со снегом и шквалистым ветром, да еще и воды тут не совсем стоячие, как в обычном океане. Сильнейшее течение. Благо еще, пока оно нам помогает. Но нам ведь и обратно здешними местами идти. А сам мыс Горн — всего лишь скалы, об которые с неистовой силой разбиваются океанские волны. А еще повезло, что шторм просвистел только совсем недавно и погода стоит относительно «спокойная». Ну, для этих мест, где почти всегда идет дождь и дуют сильные ветра.

И вот мы в Тихом океане. Ревущие пятидесятые позади. А впереди нас ждет самый крупный в здешних местах порт.

Кальяо оказался вовсе не таким большим, как мне представлялось. Пирсы и блокгаузы. Жилые здания — в Лиме, а ее с моря просто не видать. И пушек вообще нет. Испанцы явно не ждали здесь никаких незваных гостей. Высадили сотню наших «броненосцев». Даже постреляли. Чуть-чуть, минут десять от силы. Храбрые испанские кабальеро предприняли быструю атаку в сторону своего тыла. Удрали, одним словом. А нам досталась еще та работенка по сортировке нужных нам товаров и загрузке их на корабли. Пока шла погрузка, с полусотней все тех же броненосцев прогулялся до Лимы. Крупных контингентов врагов на нашем пути не было, я еще заранее это проверил при помощи своего портала. На окраине города навстречу нам вышла делегация под белым флагом. Сам Педро Альберто де Пальма, здешний Вице-король, собственной персоной, встречает. Обрисовал ему крайне недружественное поведение флота его сюзерена, притащившего к нам на Остров орду демонов. Визуально дон Педро проникся. Даже не очень торговался, когда я назначил выкуп за то, что оставлю его главный город в неразрушенном состоянии. То самое серебро, ради которого мы и приплыли столь далеко. Ну, и золото с изумрудами немножко. Мои соратники еще просили, чтобы я потребовал еще и девушек, но ну его нафиг! Сифилис, он точно из этих мест по миру свое распространение начал. От лам. А СПИД от обезьян, ковид от собак, зоофилы хреновы!

Обратно дорога показалась легче. Хоть и пришлось у Огненной Земли против течения выплывать. А еще ветер стал совсем ледяным. Привет из Антарктиды. До нее тут всего ничего. Меньше тысячи километров. Но это я знаю. Из прошлой жизни. На местных картах еще никакой Антарктиды не значится. Но прошли. А там и ветер вскоре изменился, теплый с северо-востока подул.

На Кубе живут очень счастливые люди! Правда! И погода у них круглый год замечательная, и мы идем мимо. Потому что загружены до верха. Даже в трюмах балласт в виде серебряных чушек. Будет из чего мне серебряные монеты делать. А то все испанские, да испанские. Золотые с моим профилем уже есть, но они не для повседневных покупок, слишком номинал велик. А вот серебро в самый раз! Возьмем, как и для золота за образец испанские монеты. Даже название оставим старое: реал. Почему не копейка с рублем? Так рублей еще не существует в принципе, а копейка на Руси настолько некузявая, что и вспоминать не хочу. Мои же денежки будут истинным сокровищем. Это я вам, как нумизмат обещаю. Ха! Король Филипп Второй скоро свои монеты обесценивать начнет. Драгоценных металлов будет класть все меньше. Мелочь Российской Империи времен перед революцией с простонародным названием «билоны» содержала серебра всего половину от своего веса. Так эти билоны как раз из Испании пошли. А мы свои монеты обесценивать не станем. Наоборот, будем их любить и ценить. А вместе с нами и весь остальной мир будет ценить наши полновесные монеты. Наши монеты лучше нас самих станут агитировать разных бедняков на переселение к нам.

Вернулись мы с добычей в Светлый. А там еще один наш корабль в гавани стоит. Семен Сумароков из своей тайной миссии в Европу возвратился! Причаливаем. На пристани уже даже не делегация нас встречать собралась, а целая демонстрация. «Ура!» орут, шапки в воздух кидают. Хотя нет, с шапками это я наврал. Шапки в этом времени — почти как лифчики для женщин в будущем. Символы статуса. И вообще, ходить с непокрытой головой тут не комильфо. С непокрытой головой только во время официальной церемонии приветствия много вышестоящих оказаться допускается. И то, шапку крепко в руке стискивают и нахлобучивают на голову при первой возможности.

Но в целом, все атрибуты горячей встречи вернувшихся с добычей домой победителей присутствовали. И во главе толпы стоял наш Семен. А рядом с ним еще несколько человек, мне абсолютно незнакомых, обряженных в немецкие платья. Кстати, о платьях — не только женскую одежду так называют. Вообще весь комплект одежды хоть мужчины, хоть женщины тут так зовут. Лишь бы нарядной та одежда была.

Между тем, мы выгрузились наружу. Я обнялся крепко с Сумароковым. Тот тут же кинулся представлять своих спутников:

— Позволь представить тебе, государь, Зигфрида Оффенбаха, второго наследника барона Клауса Оффенбаха из Лотарингии, и его семейство. Барон Клаус просил меня ходатайствовать перед тобой, государь, о предоставлении всем им твоего подданства.

— Друзья моего друга и мои друзья тоже. — Куртуазно приветствую я немцев, радуясь в душе такому важному для нас приобретению. Теперь остается только свести этого Зигфрида с Борисом и ждать, когда у нас появится собственный гиперболоид.

На радостях от завершившихся удачных походов решили собраться в нашей узкой мужской компании. Возможно, с девушками было бы веселее, но при условии, что эти девушки — не наши жены, зрящие как неспячие Аргусы за своими благоверными и грызущие их подобно Церберам из все той же греческой мифологии, сделай мужья что не так, по мнению супруг. Так что, нафиг. От жен тоже отдыхать хоть иногда нужно. Кстати, когда все собрались и даже выпили, поинтересовался у Годунова, каково это с двумя женами сосуществовать? Лучше чем с одной?

— Знаешь, Ваня, — ответил мне мой друг. — Я ведь толком и не знаю, каково это с одной. Сначала у меня был медовый месяц с купленной мной Айлинэ. Тогда она еще сильно дичилась, и я все ей объяснял и показывал. А потом внезапно для себя вдруг оказался женат еще и на Жанне. Женщина она, конечно, хорошая, ничего против не скажу. И я ее даже люблю. Но как же я порой тоскую по свободе! Чтобы никто над душой не стоял, не требовал постоянно чего-то. А уж если они вдвоем против меня объединяются…. Короче, Ваня, трижды подумай, если вдруг стукнет тебя вторую жену завести. Вот такой крик души гаремовладельца получился.

Когда все выпили и немного расслабились начались застольные разговоры. Мы о своем походе и впечатлениях о преодолении стихии возле мыса Горн, Семен о своих партизанских делах в Западной Европе поведал. Я тоже слушал его внимательно, хотя и получал его регулярные отчеты благодаря переговорным артефактам. Расстояние от нас до Рима с Брюсселем оказалось не критичным для качества связи через эти парные артефакты. Но одно дело слушать краткие выжимки по дальней связи, в духе все того же Цезаря с его «Пришел, увидел…» и совсем другое, находясь под градусом, внимать интересной истории с погонями и перестрелками. А рассказчиком Сумароков стал первостатейным. Не зря над пьесами корпел. Драматург! С большой буквы.

Так, находясь в мире с собой и миром от замечательной компании и небольшой доли выпитого, и слушал Семеновы побасенки о том, как он взрывал пороховой погреб в одном из монастырей недалеко от Льежа. Или, как выкрал какого-то важного чина из главной резиденции иезуитов недалеко от Рима, а потом играл в прятки с вызванным иезуитом перед собственной смертью демоном. В целом, Семен был уверен, что ситуация в Западной Европе раскачана его и его помощников усилиями уже вполне достаточно, чтобы в случае нашего явления там в силах, что называется, тяжких, все рухнуло и завалило римских церковников и, конкретно, один Орден, незаслуженно эксплуатирующий имя божье. По крайней мере, вооруженные выступления против испанцев в Италии и Южных Нидерландах стали уже рутиной, а к католическим монахам в тех странах народ стал вовсе не подходить за благословением, а все больше плевался во след.

Чтож, в природе вот-вот произойдет перелом к весне, а с весной и мы, подобно перелетным птицам, отправимся навестить старушку Европу. Семен привез к нам, помимо своих в высшей степени занимательных рассказов, еще и заключенный им с ушедшими в глухую оборону голландскими бюргерами договор, в котором за очень приличную плату мы обещались избавить голландцев от докуки великой в лице испанского флота. С сухопутными армиями неприятеля, лишенными подвоза по морю пороха и продуктов питания, «мирные» голландские бюргеры намеревались расправиться сами.