Книги
Будь проклята Атлантида!
Неожиданно в зал вбежал вестник и крикнул:
— Майя, приносящая жертвы Небу! Спеши за мной — предстать перед Подпирающим Небо.
— Акеан чуть не взвыл от обиды и зависти. Все лучшее достается этой змее! А разве не он переносил главные тяготы и опасности! Кто бесстрашно кинулся в Стикс? И кто положил к ногам Тифона голову… Но тут кормчему вспомнились некоторые подробности, и гнев его несколько ослаб.
Бесшумно жрица шла вслед за провожатым по запутанным переходам огромного дворца. «Сюда!» — показал вестник. Перед тяжелым занавесом из цветных меховых полос стоял сгорбленный старец в желтом. Колючими глазами он обшарил женщину: к Подпирающему нельзя приближаться с чем-либо кислым, с предметами черного цвета, украшениями из зуба и кости, не говоря уже об оружии. Распахнув одежды жрицы, старик проверил чистоту ее тела…
За занавесом слышались голоса: хриплый Тифона и другой — тонкий, резкий, как звук пилы, въедающейся в камень.
— Войди, — сказал наконец старик и скрюченными пальцами ударил по кожаному бубну.
Низко склоняясь, с протянутыми вперед руками, жрица из-под опущенных век разглядывала властелина Атлантиды. Он мало походил на изображения, которыми писцы украшали листы о его повелениях и деяниях. Перед Майей сидел пожилой худощавый человек с лицом, обтянутым сухой бурой кожей. В его облике была властность, но не величавая, самодовольная, а усталая, брюзгливая — привычка к власти, уже не доставляющей удовольствия.
«Не Тифон, но и не Севз, — решила жрица. — Упорен в достижении цели, но не умеет увлечь других».
Она коротко рассказала о событиях, приведших к гибели Севза, не пытаясь выпятить свои заслуги.
— Скажи, — Хроан решил смутить ее неожиданным вопросом, — как думаешь ты: он был моим сыном от Реи или самозванцем?
— Уверена, что он был твоей крови, — ответила Майя, не опуская глаз под жутковатым взглядом Подпирающего.
— Этот дикий — нашей крови?! — презрительно фыркнул Тифон.
— Разве мог бы простой смертный так долго сопротивляться Срединной, захватить почти все восточные владения?.. И потом, если возвестить, что убит не сын Реи, другой может спохватиться: «Конечно! Ведь это я — сын Реи!»
Хроану понравился ответ.
— Боги верно сказали тебе, — кивнул он, — убит нечестивый сын, восставший на отца. Больше никто, — он чуть заметно покосился на Тифона, — не посмеет посягнуть на мою власть. — Хроан поднял глаза на жрицу, склонившуюся под его хмурым взглядом. «Наверное, искусна в любви», — подумал он.
— Идите! — морщась от боли в суставах, Хроан спустил ноги с ложа. — Пора готовиться к Явлению.
— Повелитель идет1 Приготовьте себя к лицезрению Подпирающего небо! — Толпа в зале забурлила, затопталась и смолкла. Знатные придвинулись к мраморному возвышению с вделанным в плиты узкогорлым Сосудом Жребиев, люди средней силы поместились в середине зала, более низкие теснились между колоннами.
Медленно откинулась тяжелая занавесь, и на возвышение вышел Хроан, а за ним как тень — Блюститель Обычая. Лицезрящие опустились на колени, протянув сложенные руки. Лишь в первом ряду над согнутыми спинами торчало несколько фигур: титаны, — бессмертная команда Цатловой ладьи, — стоя, слегка склонив головы, приветствовала своего Кормчего.
Блюститель поднял ладонь, и зал разразился славословиями. Высшие, средние, низшие, стараясь переорать друг друга, превозносили мудрость, мощь, щедрость Повелителя. Скрюченные пальцы старца опустились, и зал послушно смолк. Хроан медленно, с поднятой, но не чересчур задранной головой шагнул к краю возвышения. Вернувшаяся в зал Майя подивилась его искусству. Куда делись старческая худоба, согнутые плечи, распухшие колени? Над залом стоял Бог — всесильный, чуждый слабостей и сомнений.
Он заговорил, не повышая голоса. Но атлантские умельцы — строители владели тайнами звука: голос четко и мощно разносился по всему залу. Воздав умеренную хвалу Тифону, поразившему нечестивого сына Реи, Хроан заговорил о том, что теперь, когда угодный богам порядок вернулся во вселенную, он, Подпирающий, может вновь все мысли обратить к Подвигу, который согреет Срединную, а ему принесет достойное место среди богов. Он знал, что слова о пользе Канала отскакивают от склоненных голов, но не мог удержаться. Дважды Хранитель Обычая вызывал крикливые похвалы Великому Подвигу.