Он встал.
— Выглядишь усталой, — заметил он и поцеловал меня в щеку.
Почувствовав знакомое прикосновение губ и ощутив его запах, я отступила на шаг.
— Что, бурная ночка выдалась? — спросил он.
— Нет, — сказала я, может, слишком поспешно?
Он положил руки мне на талию и прошептал:
— Ты можешь мне все рассказать. Ты трахалась с другим, не так ли? Ты можешь мне рассказать.
Он шутит, подумала я. Он дразнит меня, но в то же время говорит полусерьезно. Это его идея-фикс, успевшая обрести самостоятельную жизнь. Затем, приглядевшись к нему внимательнее, я изменила мнение. Нет, он знает. Но ему все равно. Тем не менее сказала:
— Ничего подобного.
Брем встретил меня в кафетерии. Он стоял перед кофейным автоматом с пластиковым стаканчиком в руках, когда я подошла.
— Привет, — сказал он, поднимая глаза.
На нем была рубашка пастельно-лилового цвета, и, увидев его в этой рубашке нежной весенней расцветки, угадав под ней его мужественное тело, взглянув на его руки, в одной из которых он держал стаканчик, а другой выуживал из карманов джинсов монетки, я едва не грохнулась в обморок. Не соберись я с духом, с нечеловеческой силой вцепившись в ремень сумки, наверняка в тот же миг покинула бы этот мир, словно нечто жаркое неудержимо затягивало меня в темный омут, лишая сознания и разума.
— Привет, — ответила я.
Он посмотрел на меня — сначала на ноги, потом на лицо.
Эти глаза.
Он ничего не сказал, да ничего и не нужно было говорить. Прошла секунда или две, и я предложила, кивнув на стаканчик:
— Хочешь угощу?
Брем перевел взгляд на стакан, как будто до него только сейчас дошло, что именно он держит в руках, и пожал плечами:
— Хорошо.
Я протянула руку, чтобы взять у него стаканчик. Он наклонился ко мне, и я почувствовала на шее его дыхание.