— У нас есть и другие проблемы.

— Между мужчиной и женщиной всегда есть проблемы.

«Почему бармены произносят любые слова, словно истину в последней инстанции?» — подумал Харт.

— Мы как Ромео и Джульетта.

Бармен понял это по-своему и, понизив голос, спросил:

— Она что, еврейка?

Харт расхохотался.

— Нет. Религия здесь ни при чем. Это связано с ее работой.

— Слишком занята, верно? Дома почти не бывает? Спроси меня, так я скажу, что это хреново. Место женщины — у домашнего очага. Конечно, когда дети выросли, можно и устроиться куда-нибудь на полставки. А вообще-то Богом все было установлено именно так.

— Точно, — поддакнул Харт, думая, как Бринн Маккензи отреагировала бы на это.

— Стало быть, между вами все кончено?

— Да, похоже на то… — Он почувствовал холод на сердце.

Бармен отвел взгляд, словно заметил в глазах Харта нечто тревожное — то ли страх, то ли печаль. «Интересно, что именно?» — подумал Харт.

— Что ж, Терри. Ты непременно встретишь кого-то еще. — Хозяин поднял свой стакан с колой, куда «случайно» пролил немного рома.

Харт ответил ему «барменским афоризмом» собственного сочинения:

— Так или иначе, но ведь жизнь продолжается, верно?

— Я тоже…

— Ответа не требуется, Бен. Я ведь просто так, болтаю, — усмехнулся Харт. — Нужно еще упаковать вещи. Сколько с меня причитается?

Бармен подвел итог, Харт расплатился.

— Если кто спросит про меня, дай знать. Вот по этому телефону.