Игнат едва сдержался, чтобы не обернуться и не посмотреть, насколько спутники прилежно следуют его приказам. Оставалось надеяться, что обойдется без самодеятельности, и они не таращатся на объект, а старательно держат свой сектор.

Паренек расположился на пятой точке, расправляясь с принесенной ему снедью, разложенной на чистой тряпице. А что такого? Агент он там или нет, голод не тетка. Нормально. Как и то, что при виде республиканцев со знаками патруля паренек поднялся на ноги. После сеанса связи прошло достаточно времени, чтобы он не сомневался, что его не заметили. Поэтому относительно спокоен. Не переигрывает. Взволнован ровно настолько, насколько оно и положено при подобной встрече.

– Стоять! Руки вверх! – выкрикнул Хуан, словно перетянув Игната плетью поперек спины.

Егоров еще попытался спасти положение, обернувшись к ретивому контрразведчику, чтобы одернуть его и успокоить всполошившегося паренька. Вот только Хуан, сволочь такая, уже вскинул свой автомат. И тут раздался выстрел.

Краем глаза капитан разобрал, что стрелял глухонемой. А вот как он извлек оружие, приметить не успел. Ловок, шельма. Хуан переломился, поймав пулю в живот. Отличный выстрел, учитывая, что расстояние метров пятьдесят, ну, может, чуть меньше.

Недолго думая Игнат сунул сапог в бок уже вскидывающему автомат Кочанову. Тот крякнул и повалился в траву. Капитан же пулей сорвался с места и понесся на глухонемого, успевшего выстрелить в него дважды. Но контрразведчик бежал не по прямой, а бросаясь из стороны в сторону. Причем делал это в непредсказуемом рисунке, стремительно сокращая дистанцию.

Сзади прогрохотала короткая очередь. Левое плечо обожгло, словно туда приложили раскаленный прут. Выкрикивая всю ненормативную лексику, какую только мог припомнить, капитан продолжал сокращать дистанцию. Когда оставалось не больше десятка шагов, отчаявшийся в него попасть франкист вскинул пистолет к своему виску.

Десяток шагов! Много! Чертовски много! Проклиная все и вся на свете, капитан запустил в противника автоматом. Тяжелое оружие ударило глухонемого в грудь, заставив дернуться. Выстрел! Сигнальщик рухнул на землю.

– Ах ты ж паскудник! – падая перед ним на колени, выкрикнул капитан.

Левая рука потянулась к сонной артерии. Правая повернула голову. Есть! Есть пульс! И пуля прошла мимо. Только газами опалило кожу. Это контузия! Егоров тут же перевернул обеспамятевшего на спину, заламывая правую руку. Потом одним резким движением рванул ворот его рубашки. Мало ли что там спрятано. И только после этого заломил вторую руку и потянул из кармана конец веревки.

– Живой?! – выкрикнул подбежавший майор.

– Не вашими, вперехлест через колено, стараниями. Это что вообще было? Какого за автомат хватались, господин товарищ майор? – желчно поинтересовался Игнат.

– Кхм. По ногам хотел, – явно чувствуя за собой вину, растерянно ответил Кочанов.

– Когда стреляют по ногам, всегда… Запомните, Василий Иванович, всегда валят наповал. А нам эти сволочи живыми нужны. Карлос, что там с Хуаном?

– Мертв!

– Повезло. Иначе сам его прибил бы. А ты свою пилюлю за стрельбу еще получишь, умник, – пообещал капитан.

– У тебя кровь, – заметил Кочанов.

– Царапина, – заканчивая вязать пленника, ответил Игнат. – Забираете этого со всем его хозяйством и двигайте к машине.

Говоря это, он уже поднимался, подхватывая свой автомат. Вот некогда ему сейчас рассусоливать. События понеслись вразнос. И теперь лишь быстрота принятия решений и стремительность действий помогут сделать так, чтобы все не пошло прахом.

Игнат сорвался с места и побежал настолько быстро, насколько мог. Девчонка. Сейчас главное – успеть нагнать девчонку, которая не могла не слышать выстрелов. И уж она-то из кожи вон вылезет, чтобы оповестить своих нанимателей о случившейся беде. Он это знал доподлинно.