– Обещаю от суда ничего не скрывать и говорить только правду, – поклялся Рагунат.

– Известно ли вам, почему обвиняемый покушался на вашу жизнь, господин Рагунат? – спросил судья. – Какие у него были основания для этого?

Рагунат помолчал, потом неохотно ответил:

– Это ненависть, который прирожденный преступник питает к судье, являющемуся представителем закона.

Некоторые из доверчивых слушателей поверили словам Рагуната. Все знали, что он известный судья, сделавший блестящую карьеру, и, конечно, много преступников, осужденных им в свое время, жаждали расквитаться за свои обиды. Нет ничего удивительного в том, что один из них попытался убить господина Рагуната.

– По-вашему, это единственная причина?

– Конечно. Между нами нет ничего общего, – презрительно ответил Рагунат.

При этих словах Радж побледнел и замешкался – он явно хотел что-то сказать, но, посмотрев на девушку, промолчал.

Судья решил, что этого объяснения вполне достаточно. Дело предельно ясно, и не стоит усложнять его. Достаточно допросить обвиняемого и можно будет закрывать заседание. Он уже вообразил себе дымящуюся чашку ароматного чая и горячие тонкие лепешки из пшеничной муки – чапати.

– Предоставляю слово защите.

Вместо того, чтобы начать свою речь, девушка неожиданно подошла к господину Рагунату, посмотрела ему прямо в глаза и негромко сказала:

– Учитель! Вы мне часто говорили, что, когда совершается правосудие, никто не смеет кривить душой, и сейчас вы должны простить меня, если то, что я расскажу, причинит вам боль.

Рагунат помрачнел. Слова девушки поразили его, и он не хотел, чтобы это видела праздная публика, набившаяся в зал заседания.

– Учитель, – тихо продолжала девушка, – это моя первая речь в суде, благословите меня…

Никто из присутствующих не мог ничего понять – неужели судьбы этих людей, столь разных по своему общественному положению, хоть в чем-то могут соприкасаться. Что за странные узы связывают судью и преступника, которого ждет тюрьма?

Между тем девушка так и не дождалась ни благословения, ни просто ответа. Она сокрушенно вздохнула, отошла на свое место и уже другим голосом, звонким и ясным, в котором чувствовалась убежденность в собственной правоте, спросила:

– Господин Рагунат, вы утверждаете, что обвиняемый – прирожденный преступник. Позвольте вас спросить, на чем основывается ваше убеждение? Почему вы так решили, я прошу объяснить.

– По-моему, тут нечего объяснять. Он родился бродягой. От своих родителей он унаследовал преступные наклонности.

Но такой ответ явно не удовлетворил девушку.

– Скажите, а у вас есть дети?