Король ответил непривычно жестко:
– Мадам, у вас было три года выбирать и решать самой. Теперь в качестве вашего сюзерена и опекуна я решил за вас и уже обещал вашу руку благородному барону де Мерлю. А что касается ромейского императора – если бы вы придавали такое значение его советам, Жану Соррентскому не пришлось бы от стыда за полученный отказ в монастырь прятаться. Мы такого не допустим. – Повернулся к Ральфу: – Мессир, будьте уверены, наша добрая и покладистая Констанция выйдет за вас, даже если нам придется волочить ее к алтарю. Я не покину Триполи, не заключив этого брака.
Сен-Жиль перегнулся через стол, громко икая, просипел:
– Ральф, дружище, если вы хотите спокойно пить из собственного кубка, остерегитесь брать жену из этого гадюшника.
Констанция с трудом дышала. Она явилась сюда, рискуя своей жизнью и жизнью своих людей, чтобы оказать поддержку и уважение семье. А Бодуэн поймал ее в ловушку и пытается обращаться с независимой княгиней Антиохии как с дочерью мелкого вассала. Да, Изабо права, он уже не тот деликатный юноша, которого надо было уговаривать вытребовать у матери отцовский трон. Но и Констанция нынче способна постоять за себя:
– Мессир де Мерль, я уверена, вы не станете ловить короля на слове и позволите мне самой распорядиться собой.
Рыцарь дернул огромным кадыком, задвигал кончиком длинного носа, на подбородке повисла капля жира:
– Мадам, моя любовь к вам так велика, что я не в состоянии отказаться от своего счастья. Нам, как верным вассалам, остается только выполнить волю его величества, и клянусь, я не пожалею усилий сделать вас счастливой.
Годиэрна пробасила:
– Ну раз так, выпьем за еще один благодатный брак в нашей дружной семейке! Жаль, Иовета у нас аббатиса, а то бы мы и ее на всю жизнь осчастливили!
Восковая свеча на краю пюпитра переписчика трещала и мигала в затхлом воздухе монастырского скриптория, ее огонек двоился в немигающих кошачьих глазах Шатильона.
– Мессир, я позвала вас, чтобы поблагодарить за защиту в пути
Он усмехнулся, видимо, презирая жалкий предлог, она быстро продолжила:
– И потому, что мне нужно решать, как поступить
Рено листал оставленную писцами книгу, но тут замер, молча уставился на Констанцию. Она поспешно пояснила:
– Меня собираются выдать замуж за Ральфа де Мерля. А он мне отвратителен.
Взметнул брови, невозмутимо спросил:
– Вы хотите, чтобы я его убил? – так спокойно, как будто не находил ничего особенного в подобной просьбе.
– Хочу, да, хочу, – Констанция засмеялась коротким злым смешком, тыльной стороной руки растерла слезы по лицу, – но только не вздумайте никого убивать, это погубит нас обоих.
– У меня много пороков, но я точно не трус.