– Я никому не говорил, с кем хочу жить. А ты?

– Не-а. Ты думаешь, Астрид была права?

– Астрид всегда права.

– Надеюсь, она пошутила, что я буду жить с Большим Маком, – сказал Ножик, потряхивая головой. – Парень настолько огромный, что, уверен, его ночной пердеж мощнее самого огромного шторма.

Лукас фыркнул.

Трэвис скользнул между Ножиком и Лукасом, положил руки им на плечи. Он кивнул в сторону парня в галстуке-бабочке:

– У нас же теперь нет дресс-кода?

– Жаль этого парня, – сказал Лукас. – Они должны были предупредить его.

– А что школа должна была ему сказать? – спросил Ножик. – Не одевайся как придурок?

– По крайней мере не в первый день, – заметил Трэвис.

– Если Большой Мак мой сосед, – сказал Ножик, глянув на Лукаса, – то тебе, скорее всего, достанется парень в бабочке.

Лукас ощущал себя немного обманутым. Он только начал чувствовать себя комфортно с одногодками и жалел, что не мог сообщить школе некоторые черты ребят, с которыми ему нравилось общаться. Такими, как Ножик и Трэвис. Ему не нужен кто-то новый. Не сейчас.

Доктор Клопперс взглянула на новичков.

– Придерживаясь нашего нетрадиционного способа вести дела, я буду называть ваши имена в произвольном порядке, – сказала она. – Мы рады приветствовать Элизабет Зербе из Австралии!

Двенадцатилетнюю девочку в теннисном костюме, пробравшуюся через толпу, встретили громкими аплодисментами. Она восторженно размахивала руками.

Аплодисменты стихли, и доктор Клопперс продолжила:

– Элизабет любит теннис, как вы можете заметить, и отзывается на имя Зибби.

Робби Стаффорд, пятиклассник из Австралии, возглавил крики и поздравления.

– Зибби Зербе! С другого полушария! – выкрикнул он.

– Зибби, ты будешь делить комнату с Лили Хилл.