-- Не слушайте его, -- заявила Юдоль. -- Полудурок не знает правил приличия...
-- Всё нормально. Я назову наши никнеймы. Я -- Алисия, а мой сын -- Гор, -- она посмотрела на меня, улыбаясь. -- А вас как?
Я попытался ответить, но перебила Юдоль:
-- Он Полудурок. Это его имя.
Алисия вскинула бровки в искреннем удивлении. Я насупился, уставился под ноги, сгорая от стыда. Но не могу идти против группы, иначе Юдоль потом открутит голову.
-- Странно, что вас муж отправил одну без охраны, -- сказал Капитан, протягивая девушке кружку с горячим разбавленным чаем. -- Это не наше дело, но мы бы могли помочь.
-- Благодарю, но не надо. Мы гораздо быстрее доберемся самостоятельно. К тому же мы с сыном скованы по времени -- можем передвигаться лишь ночью, плащ действует эффективнее после заката солнца.
-- И все же я не понимаю вашего мужа...
Алисия подула на чай, отхлебнула, удовлетворенно кивнула и протянула сыну.
-- Вы ведь знаете на самом деле... -- Её лицо сделалось печальным, голос дрогнул.
Слова повисли в бескрайней тишине, нарушаемой треском костра. Капитан сконфузился, пожал плечам, руки потянулись к фляге, прикрепленной к поясу. Я еще ни разу не видел, чтобы он так сильно проявил чувства. Обычно его лицо напоминает застывшую маску: губы сжаты, взгляд огромных задумчивых глаз устремлен куда-то вдаль. Но сейчас передо мной сидит
-- Да, мой муж дегро, -- сказала Алисия, положив кружку на землю. -- После войны он вернулся... другим. Знаете, так странно видеть его... Как бы это и мой муж, но и не... он. Простите, я несу какой-то бред. -- Она погладила сына по волосам. -- У меня сейчас два ребенка -- большой и маленький. И за обоим нужен уход.
-- Армия про него не забывает, -- заметил Капитан.
-- Ага, так и жду того момента, когда в наш дом придет Актер и заберет его... И неизвестно, каким он вернется. Насколько станет еще всё хуже!
-- А в реале вы вместе? -- без единой эмоции спросила Юдоль.
-- Да.
-- Тогда незачем и беспокоиться.
Алисия замотала головой, сказала:
-- Вы не понимаете!