Земба рассмеялся так громко, что от его хохота, казалось, затряслись стены.

– Аиуба, вы мне предлагаете выбор между крохотным шансом и его отсутствием, что лишь на волосок лучше проклятия. И как же мы доставим заряд?

– На шести больших военных каноэ.

– Вам понадобятся самые лучшие штурманы, – Земба махнул своему заместителю, который тут же выскочил из обсерватории.

– Люди Гонсалвеша по необходимости передвигаются ночью, полагаю, наш враг уже перевел свою базилику и военный флот вверх по течению. Около дамбы… – Фалькон покачал голово. – Как только я увижу дамбу, думаю, быстро смогу найти ее слабую точку.

– Разумеется, отец Гонсалвеш наверняка выставит охрану, предвидя подобную возможность, – заметил Квинн. – Пока вы будете вести расчеты, завяжется бой, доктор. Нет, нам нужен кто-то, кто сможет сразу понять, куда установить взрывчатку.

В круге старейшин раздались крики протеста.

– Молчание! – снова рявкнул Земба. Он стукнул палкой об пол. – Маир прав.

– Я знаю, где лучше всего расположить заряд. Я знаю, где Гонсалвеш расставит охранников. И хотя я отрекся от меча, приходит время, когда нужно отказаться от клятв. За что Господь станет сильнее презирать меня – если я нарушу слово или если не смогу защитить Его народ? – Затем Квинн пробормотал по-ирландски: – Я прошу дать мне самое трудное задание.

– Решено, – кивнул Земба. – Маир возглавит атаку на дамбу. Я соберу порох и хороших воинов со всем холодным оружием, какое у нас только есть. И подготовлю оборону Царства Божьего. Благослови нас всех Господь и Богоматерь.

Члены совета стали расходиться.

– Льюис, – Фалькон поднял короткий бамбуковый цилиндр, перевязанный ремнем. – Возьмете это?

– Что это?

– Это история нашего поселения, Сидаде Маравильоза, неполнаяя, ее стиль далек от совершенства, она слишком эмоциональна и лишена академической объективности, но, тем не менее, правдива. Если дамбу не удастся разрушить, если заряда окажется мало, если вы, да защитит нас Господь от зла, потерпите неудачу, то бросьте это в воду и молитесь тем богам, что еще остались с нами, дабы в один прекрасный день ее благополучно прибило к берегу.

Через плетеные стены в хижину пробивался утренний свет. Квинн зажег сигару.

– Неизвестно, когда снова смогу закурить, – пошутил он.

Фалькон почувствовал, как кто-то прикоснулся к его плечу. Это была Кайша. Ее золотистое лицо говорило, что он справедлив с ней, и это единственное, чего она хочет. Интересно, подумал Фалькон, может, она беременна? С рассветного неба раздался крик, словно бы птичий, но таких птах в варзеа не водилось. Его подхватил второй голос, затем третий, пока весь полог леса не зазвенел, словно стая ревунов. Земба поспешил к ограждению, вытащив подзорную трубу, но Фалькон уже повернул большой телескоп вокруг своей оси, изучая горизонт за пределами Сидаде Маравильоза. Он вскрикнул. В объективе, в лучах восходящего солнца, ангелы – огромные ангелы в красных, зеленых и небесно-голубых одеждах, с божественными орудиями в руках – двигались над верхушками далеких деревьев.