В последнюю очередь были проверены противопехотные мины «Клеймор», опять же на проверочном стенде.
Затем мы какое-то время взводили и снимали с боевого взвода крошечные противопехотные мины «Элси». Нам уже давненько не приходилось иметь с ними дело. Мы убедились в том, что не забыли, как готовить «Элси» к боевому применению и, что более важно, как делать их снова безопасными. Не исключена ситуация, что мы заложим на объекте заряд взрывчатки и окружим его минами «Элси», а затем нам по какой-то причине понадобится вернуться назад и их извлечь. Постановка «Элси» значительно усложняет жизнь, потому что не только необходимо вести строгий учет того, в каких местах они поставлены; разряжать мины должен тот самый человек, который ставил их на боевой взвод.
Противопехотных мин «Клеймор», как всегда, катастрофически не хватало: они всегда востребованы, потому что являются великолепным средством держать оборону, а также останавливать преследователей. Решение проблемы заключается в том, чтобы отправиться на кухню, набрать побольше коробок из-под мороженого и смастерить самодельные мины. В середине коробки проделывается отверстие, через которое пропускается кончик детонационного шнура и завязывается узелком. Затем из пластида ПЕ-4 изготовляется заряд и укладывается на дно коробки так, чтобы полностью закрыть узелок на детонационном шнуре. После чего коробка заполняется гайками и болтами, маленькими кусочками металла и вообще всей той мерзостью, которая найдется под рукой, закрывается крышкой и плотно обматывается изоляционной лентой. После того как этот самодельный «Клеймор» установлен на место, достаточно только подсоединить детонатор к детонационному шнуру — и дело сделано.
Затем мы разобрались с нашим оружием, начав с прогулки на стрельбище, где «пристреляли» установку прицелов. Делается это так: боец занимает положение для стрельбы лежа, прицеливается в одно и то же место мишени, находящейся на удалении сто метров, и последовательно выпускает пять пуль. Это называется группа. Затем он проверяет, в какое именно место мишени попала первая группа, после чего регулирует прицел так, чтобы следующая попала туда, куда он хотел, — туда, куда он целился. Если не добиться полной пристрелки оружия и группа на дистанции сто метров уйдет, скажем, на четыре дюйма вправо от точки прицеливания, на дистанции двести метров она уйдет вправо уже на восемь дюймов, и так далее. На дистанции четыреста метров пули, возможно, вообще не попадут в цель.
Каждый человек пристреливает свое оружие индивидуально под себя; это зависит от многих обстоятельств. В частности, существенное значение имеют физические пропорции стрелка, и в первую очередь так называемая «разгрузка зрения» — расстояние от глаза до прицела. Оружие, которое пристрелял «под себя» один стрелок, другому может не подойти. При стрельбе на дистанции до трехсот метров это особых проблем не создаст, но на больших расстояниях это может привести с серьезным затруднениям. В этом случае остается надеяться только на то, что стрелок увидит, куда ложатся его пули, и уже по ходу стрельбы внесет необходимые поправки в прицеливание.
Мы провели на стрельбище все утро — сначала пристреливали оружие, затем проверяли все магазины. Я собирался взять с собой в рейд десять магазинов, всего двести девяносто патронов, и каждый магазин нужно было проверить. Еще я буду нести коробку с двумястами патронами для ручного пулемета «Миними», который использует те же боеприпасы, что и «Армалайт»; боепитание может осуществляться как из магазина, так и с помощью ленты.
Еще мы постреляли из 40-мм подствольных гранатометов учебными гранатами. При ударе об землю такая граната поднимает облачко меловой пыли, что позволяет определить, выше или ниже устанавливать прицел, — это можно считать грубой формой пристрелки.
Мы готовились к самым различным вариантам развития событий. Ситуация на месте может меняться стремительно, и надо постоянно сохранять максимальную гибкость. А гибкости можно добиться только за счет постоянных тренировок. Эту стадию планирования и подготовки операции мы называем «все пройти, все проговорить». Проходит она у нас в духе работы тайваньского парламента, когда каждый, вне зависимости от должности и звания, имеет право предлагать свои мысли и рвать в клочья предложения остальных.
Мы отрабатывали разнообразные варианты устройства БЛ, поскольку не знали точно характер местности. Возможно, она окажется плоской, словно блин, и в этом случае придется устраивать два БЛ, каждый на четверых, чтобы обеспечивать взаимную поддержку. Мы обсудили способы связи между двумя группами — с помощью коммуникационного шнура, представляющего собой обычную веревку, которую можно дернуть в случае чрезвычайного происшествия, или с помощью полевого телефона, двух портативных аппаратов, соединенных друг с другом куском двужильного гибкого изолированного провода Д-10. На тот случай, если мы остановим свой выбор на телефоне, мы отрабатывали прокладку Д-10 на местности и ведение переговоров. Быстроногий куда-то ушел и вернулся с двумя телефонными аппаратами, которые даже он сам видел впервые в жизни. Эти аппараты использовались для связи между двумя ангарами, но Быстроногий доходчиво объяснил, что нам они в настоящее время нужнее. Мы собрались вокруг телефонов, будто дети вокруг новой игрушки, нажимали кнопки и дергали рычажки, спрашивая друг друга: «Ну, и что это дало? А что будет, если нажать на эту фиговину?»
При заполнении рюкзака главный приоритет имеет «снаряжение, необходимое для выполнения поставленной задачи», — в нашем случае боеприпасы и взрывчатка, а также снаряжение, призванное помочь донести и доставить боеприпасы и взрывчатку до цели. Далее следовали средства жизнеобеспечения — вода и продовольствие, средства первой помощи при травмах, а также, исходя из особенностей данной операции, комплект защиты от ОМП.
В своих рюкзаках мы понесем то, что нам понадобится для выполнения задания. Однако батарейки питания в радиостанции быстро разряжаются и на протяжении двух недель их обязательно придется заменять. То же самое можно сказать и про многое другое. Поэтому мы должны будем взять с собой дополнительные запасы. Мы их сначала спрячем, а затем используем для пополнения уменьшающегося содержимого своих рюкзаков. Вот чем будут заполнены канистры и два мешка: в одном будет запасный комплект защиты от ОМП, в другом дополнительные запасы продовольствия, батарейки питания и прочие нужные и полезные мелочи.
В итоге вес рюкзаков получился впечатляющим. Распределением занялся Винс. Различные виды снаряжения необходимо равномерно распределять среди всех членов группы. Если всю взрывчатку положить в один рюкзак и этот рюкзак по какой-то причине окажется потерян, мы лишимся возможности поражать цель с помощью взрывчатки. Во время войны на Фолклендских островах запас шоколадных батончиков «Сникерс» находился целиком на одном транспортном корабле, и все боялись, как бы он не утонул. Большому начальству следовало бы обратиться за помощью к Винсу; он бы все устроил. Помимо тактических соображений за равномерным распределением общей нагрузки стоит то, что каждый хочет нести равную долю, независимо от того, коротышка ли ты ростом пять футов два дюйма, или богатырь ростом шесть футов три дюйма. У нас имелись весы, на которых можно было взвешивать до двухсот фунтов; с их помощью выяснилось, что каждому из нас предстоит нести в рюкзаке и в подсумках на поясе сто пятьдесят четыре фунта. В дополнение к этому каждый должен был взять по пятигаллонной канистре с водой — еще сорок фунтов. Средства защиты от ОМП и рацион, который будет оставлен в тайнике, — всего еще пятнадцать фунтов, — каждый положит в «балластные» сумки, связанные вместе на манер переметных сум. Их можно будет нести, перекинув через шею или через плечо. Итого, на каждого человека будет приходиться груз общим весом двести девять фунтов — что равно весу весьма упитанного человека крупных габаритов. Каждый боец собирает свой рюкзак, как ему удобно. Никаких единых правил на этот счет нет: главное, чтобы все можно было уложить, а потом достать и использовать. Единственным обязательным требованием является основная рация — она постоянно лежит в самом верху рюкзака связиста, чтобы ее в случае чего мог быстро достать любой член группы.
Содержимое подсумков на ремне состоит из боеприпасов и предметов первой необходимости: воды, продовольствия и аптечки первой помощи, а также личных вещей. На это задание каждый из нас возьмет с собой ТМ, кусок маскировочной сети, чтобы обеспечить искусственное укрытие, если не удастся найти естественное, и шанцевый инструмент, чтобы в случае необходимости рыть землю, раскапывая кабель. Боец не должен снимать ремень с подсумками, но если это все же произошло, подсумки должны оставаться под рукой. Ночью необходимо постоянно поддерживать с ними физический контакт. Если ремень с ними снят, значит, во время сна их нужно подложить под голову. То же самое относится и к оружию.
Лучший способ перемещения снаряжения, как показывает опыт, заключается в челночных передвижениях двух групп по четыре человека: пока одна четверка обеспечивает прикрытие, другая таскает, а затем все меняются ролями. Работа эта была тяжелая, и я без особой радости смотрел на те двадцать километров, которые нам предстоит преодолеть от места высадки с вертолета до магистрали в первую ночь — а может быть, на это уйдут две ночи. Определенно, отрабатывать переноску тяжестей сейчас мы не собирались: это лишь поможет почувствовать себя промокшими, замерзшими и голодными, а больше ничего не даст.
Зато мы потренировались вылезать из вертолета, а также отработали действия на тот случай, если нас обнаружат в момент высадки.
Теперь все было нацелено на выполнение задачи. Если мы не занимались чем-то конкретным, то думали о том, что нам предстоит. Мы «всё проходили, всё проговаривали», и я видел на лицах ребят сосредоточенную решимость.
Кормили нас централизованно, и повара обливались потом, стараясь нам угодить. Большая часть полка уже покинула лагерь, отправившись выполнять боевые задания, но оставалось еще достаточно ребят, чтобы было кому работать на кухне и провожать на дело очередную партию счастливчиков. Ребята из роты «А» все как один остриглись наголо. Спереди у них чернели загорелые лица, а сзади сверкали белоснежные голые черепа. Среди этих ребят были записные модники, любившие по пятницам покорять своим внешним видом женскую половину военного городка, и вот теперь они были вынуждены мучиться с худшими прическами на свете. Наверное, бедолаги молились о том, чтобы война продлилась подольше и волосы успели снова отрасти.
Поскольку теперь многие полковые проблемы решались централизованно, я то и дело натыкался на людей, с которыми уже давно не сталкивался. Обменяться несколькими теплыми фразами, узнать, какое у кого имеется чтиво, заграбастать это чтиво себе. То было замечательное время. Все были общительными, как никогда, возможно, потому что нас не отвлекало ничто постороннее, все думали только о предстоящем деле. Чувство эйфории было всеобщим. Со времен Второй мировой войны и Дэвида Стирлинга наш полк еще никогда и нигде не собирался в таком полном составе.
На определенном этапе нам сделали какую-то омерзительную прививку на тот случай, если Саддам Хусейн вздумает применить биологическое оружие. Теоретически после первой вакцинации следовало выждать пару дней и прийти за повторной, но большинство из нас вышло из игры после первого же укола. Это было что-то жуткое, руки поднимались сами собой, словно воздушные шарики, так что повторения не хотел никто.
Восемнадцатого числа нам сообщили, что мы должны выдвинуться вперед на другую точку, на аэродром, откуда нам предстоит вылететь на задание. Мы разобрали свои личные вещи на тот случай, чтобы нашим родственникам не попало ничего двусмысленного и откровенно порнографического. Затем все еще раз проверят ребята из роты, поэтому можно не опасаться, что твой резиновый фетиш будет выставлен на всеобщее обозрение. Чтобы не создавать лишних хлопот своим родственникам, все хранят отдельно военное снаряжение, отдельно личные вещи. Закрепив на мешках с вещами бирки со своими именами, мы передали их на хранение ротному интенданту.