Они поехали дальше, и водитель, который, как выяснилось, владел английским значительно лучше, чем показал вначале, начал распространяться о войне. Очень быстро он пришел в сильное возбуждение.

— Вас не должно здесь быть, — повторял он. — Это не ваша война.

Общий смысл его слов был: «Уматывай обратно в Ирак, белый парень».

Крис показал ему карточку, на которой по-арабски было написано, что тот, кто проводит предъявителя карточки в посольство Великобритании или на базу союзных сил, получит вознаграждение в размере пять тысяч фунтов стерлингов. Не отрываясь от дороги, араб взглянул на карточку и сунул ее в карман рубашки. Крис попытался ему объяснить, что сама по себе карточка не имеет смысла; она должна сопровождать живого человека. Подкрепляя свои слова, он бросил на водителя грозный взгляд.

Машина остановилась перед гаражом. Оттуда вышел еще один араб, судя по всему, знакомый с водителем, обошел джип, посмотрел на Криса, развернулся и убежал обратно в гараж. У Криса возникли опасения, что он застрял здесь надолго, и он начал доставать из пакета оружие. Водитель, увидев это, попытался было схватить его за руку, на что Крис сообщил ему хорошие новости ударом локтем в челюсть. Крис выскочил из машины, а араб растянулся на сиденье, вывалившись из двери. Пнув ногой дверь так, чтобы она защемила водителю шею, Крис пустился в бега — точнее, быстро заковылял прочь.

Завернув за угол, он увидел человека в форме, вооруженного «АК-47», который стоял на посту перед зданием.

— Полиция? — крикнул Крис.

— Да.

— Британский летчик!

Полицейский торопливо проводил его в здание, оказавшееся полицейским участком. Внутри находились другие полицейские в кожаных куртках и темных очках. Все они встретили Криса зловещими взглядами.

Через несколько минут в участок вошел водитель джипа, зажимающий распухшую шею и поносящий последними словами англичан. Выхватив у него из кармана карточку, Крис протянул ее полицейским. Те, прочитав ее, расхохотались. У Криса начинало крепнуть подозрение, что он серьезно влип. Он уже стал подумывать о том, чтобы оружием проложить себе дорогу на улицу, но тут один из полицейских подошел к водителю и отвесил ему хороший подзатыльник. Остальные вскочили с места и выволокли беднягу из здания.

— Глупый козел, — усмехнулся Крис, — он только что лишил себя пяти «кусков».

Криса обыскали, затем отвели в кабинет начальника. Тот не знал ни слова по-английски — как и все его подчиненные, — но ему в конце концов удалось объяснить Крису, что тот должен написать на бумаге свое имя и другие подробности. Крис правильно назвал имя и фамилию, но указал, что он санитар из поисково-спасательной группы.

Начальник снял трубку и зачитал кому-то по буквам все то, что написал Крис. Затем он сделал еще один звонок, судя по количеству набранных цифр, внутренний. Появился полицейский с халатом и платком на голову. Крису приказали надеть все это на себя, а затем двое полицейских проводили его к машине. У Криса не вызывало сомнений, что его взяли пленником; он понятия не имел, куда его сейчас отвезут. Возможно, обратно к границе.

Машина ехала около часа по шоссе через пустыню, затем остановилась рядом с парой «Мерседесов», стоящих на обочине. Рядом с черными лимузинами стояли шестеро крепышей, все в темных очках. Один из них держал в руке пистолет Макарова.

Крису завязали глаза и поставили на колени на асфальт. Ему наклонили голову вперед, и он решил: «Ну вот, сейчас меня прикончат». Он был страшно зол на себя за то, что попался в ловушку.

Крис простоял так несколько секунд. Затем его рывком подняли на ноги и запихнули назад в одну из машин. Должно быть, крепыши просто решили немного повеселиться. Они ехали еще часа два, затем Крис увидел большой дорожный указатель со стрелкой, под которой было написано слово «Багдад».

Один из крепышей в темных очках сказал:

— Да, мы едем в Багдад. Ты военнопленный. Мы иракцы.

Клонящееся к закату солнце было прямо впереди. У Криса к этому времени в голове все так перепуталось, что он не мог сообразить, с какой стороны заходит солнце — на востоке или на западе. Затем он вспомнил свое детство в Тайне, то, как он по утрам наблюдал на восходом солнца, которое поднималось над морем. «Если солнце восходит на востоке, — рассудил Крис, — значит, мы сейчас едем на запад».