Камеры открывались одна за другой. Солдат проверял наши фамилии, снимал с глаз повязки, после чего мы выходили и строились в шеренгу. Человек, вставший слева от меня, с жаром стиснул мне руку.

— Меня зовут Джон Никол, — сияя, сказал он.

Я пожал ему руку. Никол заметил, что я смотрю на воротник зеленой водолазки Королевских ВВС, торчащий из-под желтой робы.

— Пятнадцатая эскадрилья, — объяснил он. — «Торнадо».

Джон Никол был очень счастлив, и все же ему было далеко до безумной радости американцев. Они вели себя так, словно уже вернулись в Штаты, и кое-кому из охранников это очень не нравилось. Я по-прежнему сдерживался как мог. Да, в конце тоннеля забрезжил свет, но кто может поручиться, что это не очередной охранник с керосиновой лампой, идущий нам навстречу?

Нам снова завязали глаза, и нас погнали вперед большой нестройной толпой. Через несколько метров нас опять остановили, и мимо строя прошел солдат, поливая нас духами. Я стиснул зубы. Запах я еще как-нибудь пережил бы, но от спирта начали жутко щипать порезы на моем плохо выбритом лице.

Нас загрузили в автобус, и где-то через полчаса нам разрешили снять повязки с глаз. Окна в автобусе были занавешены, но мне удалось разглядеть в щелочку разбомбленные мосты и здания. Однако в городе кипела повседневная жизнь. В автобусе царило всеобщее веселье. Американские летчики обменивались друг с другом приветствиями, а охранник впереди лишь молча смотрел на это.

Однако это мог быть величайший в мире обман, и я решил не спешить присоединяться к общему ликованию.

Автобус подъехал к дверям гостиницы «Нова». Все вокруг кишело солдатами и съемочными группами; перед гостиницей выстроилась целая флотилия машин Красного Креста. Мне стало немного спокойнее.

Фойе гостиницы было забито, как мне сперва показалось, иракцами; однако, как вскоре выяснилось, это были медики из Алжира. Частью сделки, которую Саддам заключил с Красным Крестом, явилось выделение медицинской помощи Багдаду. Алжирцы жили в гостинице и помогали городским больницам.

Нас отвели в одну из комнат и разделили по гражданству для оформления документов. В гостинице не было ни отопления, ни горячей воды, не работали лифты. Электричество было, но все остальное Красный Крест захватил с собой, в том числе и продовольствие для себя.

Впервые Красный Крест получил от иракцев хоть какие-то сведения относительно нас. Но даже сейчас предоставленные списки изобиловали ошибками. Это было нарушением Женевской конвенции, но весьма незначительным по сравнению с тем, что нам пришлось пережить в плену.

Я горел нетерпением выяснить судьбу Динджера и Стэна.

— До нас уже были освобождены другие пленные англичане? — спросил я одну из женщин.

Персонал Красного Креста состоял начиная от молодых женщин лет двадцати с небольшим до мужчин далеко за пятьдесят. Это были невероятно храбрые и профессионально работающие люди. Я бы ни за что не согласился выполнять их работу.