В конце августа 1963 года президент США Джон Ф. Кеннеди еще раз посетил Ирландию. Два университета присвоили ему почетные степени, ирландский парламент выслушал речь американского президента, обнаружившиеся теперь отдаленные родственники подарили ему ковер грубой домашней выделки: «Пусть лежит у кровати миссис Кеннеди, когда она разрешится близнецами». Детский хор исполнил в честь высокого гостя народные песни, а он подпевал.

Кеннеди ответил на радушный прием. Оп говорил о боге и своих предках: «Я рад побывать здесь. Потребовалось 115 лет, 6 тысяч миль и три поколения, чтобы совершить это путешествие. Когда мой прадед уехал отсюда, чтобы стать бочаром в восточном Бостоне, он не имел за душой ничего, только глубокое религиозное чувство и страстное желание свободы. Если бы он не уехал тогда, сейчас бы я работал на предприятии «Альбатрос компани», вон там, через дорогу…».

Так президент США говорил, подогреваемый вниманием громадной толпы, на том самом месте, где его прадед вступил на борт судна. В книгах приводятся суждения обычно более трезвые, и автор «Нации иммигрантов» усомнился: мог бы человек, подобный его прадеду, быть допущенным в США в середине XX века. «Прославленные слова Эммы Лазарус на пьедестале статуи Свободы, – писал он, – гласят: «Дайте мне ваших измученных, ваших бедных, ваших униженных, жаждущих стать свободными». До 1921 года то была точная картина нашего общества. При существующем (иммиграционном) законодательстве к этим словам следовало бы добавить: «Только в том случае, если они происходят из Северной Европы, не слишком устали, не слишком бедны, в отличном здоровье, не украли ни ломтя хлеба, не были членами сомнительной организации и если могут документировать свою жизнь за последние два года».

Свято веря в прогресс и памятуя о предках-ирландцах, президент Дж. Кеннеди хотел, чтобы американцы стали нацией наций, вбирающей в себя самое лучшее у человечества. Ради этого он писал книгу «Нация иммигрантов» и разрабатывал реформу иммиграционного законодательства, требуя установить основной критерий при въезде в США – нужда в квалификации данного человека. «Я не знаю другого вопроса, которому президент Кеннеди придавал бы большее значение, чем улучшение нашей иммиграционной политики», – свидетельствовал Р. Кеннеди. Пуля убийцы сразила Дж. Кеннеди, и книга «Нация иммигрантов», хотя и изданная, осталась незаконченной. Процесс, который Кеннеди хотел ускорить, – «утечка мозгов» в США, продолжается. Но в наши дни едут не бочары, а всасываются люди, обремененные учеными степенями.

Сто с небольшим лет до появления Джона Кеннеди на земле отцов ирландцы были привязаны к родине, но богопослушные католики твердо уяснили: господь оставил попечением «Зеленый остров». В середине 40-х годов разразился «картофельный голод». Недород, непонятная болезнь, поражавшая клубни картофеля, обрекали бедняков на мучительную голодную смерть. В стране, где тогда жило около 6,5 миллиона человек, за два года от голода умерло свыше миллиона. Слабые духом встречали смерть в родных домах, надеявшиеся на что-то бродяжничали, бросая ослабевших в дорожной пыли, и лишь самые энергичные, распродав все, устремлялись к портам, чтобы уехать в Америку, страну забытой сытости и сказочного счастья.

Поток эмигрантов унес молодого Патрика Кеннеди. По всей вероятности, в 1848 году. В числе 150 тысяч ирландцев, покинувших в том году родину. Заплатив (по нынешним ценам) около 20 долларов, Патрик вступил на борт старого парусника. Шесть недель переполненное эмигрантами судно плыло к обетованной земле за океаном. Современники утверждали, что на кораблях работорговцев неграм было куда лучше: они считались ценным живым товаром, ирландцев не ждали покупатели. Ждали разочарования – люди без гроша в кармане не могли двинуться на пресловутый Дикий Запад, возделывать тучные земли, строить бревенчатую хижину и американскую демократию. Они остались там, где ступили на землю США, – в городах на берегу океана.

Но и в Бостоне, где обосновался Патрик, не было ни сытости, ни спокойствия. Он нашел работу, стал бочаром, рабочий день – 14—15 часов, без воскресений. Его уделом стал сокрушающей силы труд, жизнь в сырых подвалах, забитых до отказа нищими иммигрантами. О жизни Патрика почти ничего не известно, он умер 35 лет от холеры, оставив четверых детей, последний сын Патрик Кеннеди-младший родился в 1862 году.

Мальчишке пришлось туго, а когда он подрос, то отчетливо понял: хваленая каторжная работа приведет его к скорой встрече с отцом. Патрик окончил только начальную школу и завершил образование в гуще жизни среди портовых грузчиков, чернорабочих. Как выбиться в люди? Случайность помогла: на Хаймаркет-сквер в восточном Бостоне продавался грязный кабак. Патрик сумел купить его в рассрочку и занял приличное по американским стандартам место – за стойкой. Разливая там дрянное пиво и дравшее горло виски, он на голову возвысился над своими соотечественниками, бившимися в тисках безысходной нищеты.

Как подобает доброму христианину, Патрик помогал обездоленным – окрестные ирландцы зачастили в кабак, где могли за плату получить стакан сивухи и бесплатно побеседовать с рассудительным и, как считалось, начитанным молодым владельцем. Их беды были известны: в Америке плохо относились к ирландцам, да еще католикам. Национальные предрассудки оборачивались худшими условиями труда для тех, кто был в меньшинстве, как ирландцы. А иногда объявления о работе заканчивались словами: «Ирландцы не нужны!» Они отвечали сплочением по религиозному – католики – и национальному признаку, яростным презрением к тем, кто уже считался коренным американцем. Господствовавшие тогда в США вероисповедания протестантского толка учили: верующий добьется лучшего в земной жизни, поощряли индивидуализм. За два с половиной столетия умеренное благополучие растворило пуританскую суровость и кальвинизм, протестанты теперь знали – прогресс угоден богу, а человек должен совершенствоваться.

Католическое вероисповедание, импортированное в США в те времена, в основном с ирландцами, окрашивало в мрачные тона без того безотрадную жизнь. Священники, впрочем, всегда были с паствой, указывая путь к спасению – через церковь, в семье. Уже в духовной области католики-ирландцы знали: нужно держаться вместе.

Кабатчик Патрик, или Пат, как его называли завсегдатаи заведения, стал своего рода политическим организатором, а под закопченными сводами душного зала родились честолюбивые замыслы – ирландцы покажут этому Бостону! В Америке, чтобы достигнуть успеха в политике, нужны верные соратники. Пат стремительно обрастал ими, он оказался отзывчивым – давал деньги в рост. Спокойный, черноусый кабатчик и ростовщик с головой окунулся в политическую деятельность. К 30 годам он был избран сначала в палату представителей, а затем в сенат легислатуры штата Массачусетс. Деньги двигали его личную политику, политика ускоряла обогащение.

Пат не любил произносить речей, доверив ведение своих кампаний верным соратникам. Он вообще не терпел быть на виду, ценя в политике сущность – власть. Инвестиции в политику приносили недурные дивиденды. Патрик Кеннеди стал «боссом» восточного Бостона. Одновременно он разумно распорядился доходами от торговли виски – приобрел акции угольной компании и помог основать два небольших банка. Брак оборотистого дельца с женщиной, семья которой стояла выше на социальной лестнице, упрочил его положение.

В 1888 году у них родился сын Джозеф. Отец позаботился всесторонне подготовить его к встрече с жизнью. Он расплывался в улыбке, когда девятилетний отпрыск приносил домой деньги, заработанные продажей сладостей, газет, выполнением поручений в банке и т. д. Впрочем, Пат не готовил Джозефа к карьере уличного торговца. Мальчик понял, что деньги значат все, и достаточно. Джозефа определили в привилегированную бостонскую латинскую школу, в которой с 1635 года обучались дети лучших семей города.

Из привычного католического ирландского окружения Джозеф попал в общество рафинированной молодежи протестантов. Ему трудно было тягаться с ними в учебе, оп остался на второй год. Отец оплатил продолжение учебы в Гарвардском университете. И здесь Джозеф не блистал академическими успехами, хотя неплохо зарекомендовал себя как «полковник» студенческого полка. Основные усилия он употребил на то, чтобы обзавестись друзьями. И, кажется, преуспел.

В 1912 году он окончил университет. После года службы банковским контролером в Бостоне в 1913 году он обзаводится собственным делом. Заняв с помощью отца и друзей 45 тысяч долларов, Джозеф П. Кеннеди избирает себя президентом крошечного банка «Коламбия траст». Размеры банка, на его взгляд, не имели значения, в 25 лет он – самый молодой банкир страны.

Завершается другая чрезвычайно важная деловая операция: в 1914 году Джозеф добивается руки Розы Фитцджеральд, первой красавицы-ирландки Бостона. Она получила по тем временам отличное образование для девушки в монастырях, бегло говорила по-французски и по-немецки. Отец Розы, «милашка Фиц», как звали его близкие друзья, к этому времени стал мэром Бостона. Он упорно сопротивлялся браку с Джозефом, Роза могла составить партию получше. Дж. Кеннеди оказался настойчивым претендентом, он вновь и вновь повторял, что дал клятву к 35 годам быть миллионером, а следовательно, хорошим добытчиком для семьи.

Звучало заманчиво. Сыграли свадьбу, венчал архиепископ Бостона кардинал О’Коннел. Молодые переехали в новый дом, купленный в долг. Семья быстро выросла: в 1915 году родился Джо, в 1917 году – Джон, в 20-х годах пять дочерей, в 1925 году – Роберт и, наконец, в 1932 году – четвертый сын, Эдвард. Еще быстрее росло состояние Кеннеди.

Джозеф начинал свое дело скромно: земельными спекуляциями. Подлинное обогащение открыла первая мировая война – в 1917 году он стал заместителем управляющего верфями «Беттлхэм стил» в Квинси. 22 тысячи рабочих, оклад 20 тысяч долларов в год плюс значительные бонусы. «Милашка Фиц» добился выгодного поста для зятя. Джозеф и заместитель военно-морского министра Ф. Рузвельт хорошо узнали друг друга. Как-то Рузвельт прислал буксиры военного флота, чтобы забрать с верфей два линкора, которые не выпускал Джозеф до полной оплаты. После одного из посещений кабинета Рузвельта, Дж. Кеннеди, по собственным словам, «сломался и расплакался».

Перемирие положило конец буму в судостроении. Джозеф немедленно бросается в знакомую сферу – биржевую игру. Ирландцу трудно пробиться в замкнутое общество финансистов-янки. Но он человек негордый, готовый оказать любые услуги. Вознаграждение – управляющий финансовой фирмой «Хайден, Стоун энд К°», которая не поглотила энергию Джозефа. С группой предприимчивых бостонцев он устанавливает финансовый контроль над 31 кинотеатром в Новой Англии.

Кеннеди еще не минуло 35 лет, а клятва перевыполнена– у него несколько миллионов долларов. Действовать в Бостоне становилось все труднее, здесь хорошо знали подноготную семьи, и местные тузы полагали, что Кеннеди хватает не по положению. Отсюда препятствия. В 1922 году Кеннеди расстается с «Хайден, Стоун энд К⁰» и «одиноким волком» охотится на нью-йоркской бирже. В 1926 году он перевозит в Нью-Йорк семью. Некий бостонский банкир с отвращением заметил: «Наш город небольшой, чистый пруд, а Нью-Йорк – громадное грязное болото. Оно-то и нужно Джо».