– Вай, всех зато вижу, а? - сверкнул белоснежными зубами хозяин. - Утром сам все цены проверяю. Если дорого, скажу - сразу убавят!
– Тоже верно, - кивнул губернатор. - Оптовики под присмотром.
Оба одновременно подули на чай, оба сердечно улыбнулись, как старые, всё понимающие друзья. Посудачили о Черных жеребцах, которых хан очень хотел бы приобрести. Обсудили стати обычных коней и решили, что кони железку не заменят, и что железную дорогу всё равно надо восстанавливать. Губернатор заявил, что составы, паровики и ремонт путей обеспечит Петербург, а хану предложил контроль над восточной частью дороги. Хан сказал, что его джигиты могут денно и нощно ходить в патруль хоть по всей длине дороги, и обещал разобрать на стройматериалы несколько внутренних веток.
"Сволочь мордастая, - думал Коваль. - Как строить, так он глухой, а как бабки за проезд собирать, так первый прибежит…"
"Хряк белобрысый, - улыбался гостю Эльсур. - Вас пусти в огород - через полгода от водки вонючей весь город под заборами валяться будет…"
Губернатор, сияя от счастья, принял в подарок трех отменных жеребцов и приглашение отпраздновать в Казани следующий Навруз. Хан, истекая медом, получил ордер на скромную, восьмикомнатную квартирку в Меншиковском дворце и десять бочек копченой миноги.
Губернатор сказал, что если хан не приедет осенью в Карелию, вместе поохотиться на уток, то он сочтет это личным оскорблением. Хан ответил, что он уже оскорблен, потому что гость не горит желанием завтра утречком посетить скачки.
Наконец с реверансами покончили, можно было переходить к делу.
"А ведь он психует, - думал Коваль, искоса разглядывая хана. - Надежда права, точно веслом ударенный. И вся эта бравада напускная, пыль в глаза…
– Дорогой Эльсур, - начал губернатор, - хочу попросить тебя о малюсеньком одолжении.
– Всё для тебя, Артур, - оживленно воскликнул хозяин.
– Ты не возьмешь на постой сотни три моих людей? - наблюдая, как собеседник меняется в лице, елейным голосом произнес Коваль. - Ненадолго, на месяцок. Им только крыша нужна, а харчи и деньжата свои. Самых тихих подгоню, ни шума от них не будет, ни вреда. Дело закончат - и уйдут. А ежели что попортят, так возмещу…
– Какое дело, дорогой Артур? - вырвалось у Халитова.
Он тут же замолчал, возвращая равнодушно-глубокомысленный вид, но нервозность его выдавала.
– Да дело-то ерундовое, - доверительно хихикнул Артур. - Изловить кое-кого на островах, выше по течению… Озерники, слыхал про таких? У тебя тут, правда, река, а не озеро, может, их иначе называют?
– Называют так же, - быстро сказал хан.
– Уж не расстроил ли я тебя, Эльсур, дорогой? - обеспокоено всплеснул руками Коваль. - Может быть, эти люди под твоим особым покровительством?
У Халитова несколько раз дернулся желвак на щеке. Он пошарил глазами по узорам на подушке и снова встретился с Артуром взглядом.
– Никакого особого покровительства, - сказал хан. - Но люди эти всегда жили на наших землях… - Он сделал ударение на слове "наших". - Неужели три сотни солдат надо, чтобы изловить беглого преступника, а? Давай, я своим это поручу! Избавлю тебя от лишних забот?
– Не избавишь, Эльсур.