– Моя меня тоже к деду наладила, когда себе хахаля нашла. Ничего! Раз жилплощадь у тебя есть, любая девка твоей будет. А остальное – наладится.
Закончился переезд глубокой ночью. Сумку с деньгами и золотом надо куда-то срочно девать. Получается, завтра откладываю все дела и иду проверять вторую точку. Есть ещё и третья, но та совсем уж на крайний случай. Да и расположена она далековато.
Кто скажет – где есть места, которые практически не меняются долгие годы? Куда не ходят люди, но помещения остаются в относительном порядке? Куда достаточно легко попасть, однако было малолюдно? Не буду нагнетать интерес – это бомбоубежища. Их регулярно проверяют, но большую часть времени они пустуют.
При нашей школе есть одно такое. Вход в подвале, через огромную железную, запертую и опечатанную дверь. Раз в год она отпирается, в школе проводятся учения гражданской обороны, детишек заводят внутрь, рассказывают всякие страшилки о бактериологическом, химическом и ядерном оружии. Затем ребята примеряют противогазы, и довольные школьники расходятся по домам. Довольные, потому как уроков нет.
Во втором классе я умудрился отстать от ребят и потеряться в лабиринте проходов. К пятому я знал, как проникнуть в бомбоубежище через чёрный ход на первом этаже.
Если пройти через хозяйственную кладовку, то по довольно узкой спиральной лестнице можно спуститься к железной двери, ключ от которой висел тут же на крючочке, а она вела в коридор убежища. В восьмом классе я по-молодецки проникал внутрь через воздухозаборник, сразу за забором школьного двора. Второй, видимо резервный, воздухозаборник находился на противоположной стороне, рядом с трансформаторной будкой. В обоих лестниц не было, роль ступенек выполняли массивные железные скобы, и идти к основной части приходилось согнувшись в три погибели.
В 1993 году, после того как сбежал из Белого дома, я недели три скрывался здесь. Потом убедился, что никто про меня ничего не знает или что я просто никому не нужен, вернулся домой. Убежище тогда уже было разграблено, но электричество, водопровод и канализация там всё ещё работали.
От нечего делать я просмотрел все потаённые закоулки и нашёл место, куда никто не добирался после строительства – ниша за водной цистерной. В принципе, забраться туда было нетрудно, но чтобы её увидеть, нужно перелезть через пучок труб, на четвереньках проползти под нависающим краем цистерны и оказаться в нише. В 1997-м, перед переходом, ещё раз проверил это место. Там ничего не изменилось, только убежище стало выглядеть ещё заброшенней да двери, ведущие в школу, оказались не то заварены снаружи, не то зафиксированы как-то по-другому.
На следующий день, сразу после перевоза вещей, решил пойти проверить. Не ночью, на свет фонаря и шум снятия решётки могли прибежать бдительные старушки. Днём же на работягу рядом с трансформаторной будкой никто не обратит никакого внимания. Предсказуемо, так оно и случилось.
К подготовленному лазу пришлось возвращаться трижды, пока я принёс всю запрещёнку и с помощью альпинистской верёвки опустил сумки вниз. В квартире, кроме своих золотых цацек и тысяч пяти рублей, не оставил ничего такого, унёс даже подаренные пистолеты. Вечером, пока не совсем стемнело, сам спустился вниз и перетащил в нишу свои вещи. Судя по слою пыли, никто в воздуховод давно не заходил. Пришлось озаботиться заметанием следов. Дую на воду, чтобы не обжечься молоком. Дверь на лестницу открылась свободно, в столь поздний час школа пуста. Всё как было в восьмом классе.
Вернулся к воздухозаборнику, убедился в отсутствии видимых следов открытия решётки и вернулся домой, благо идти сравнительно недалеко. В случае официального обыска легко отопрусь – ценности и деньги отдала бабушка перед смертью. Кстати, вместе с орденом и документами.
Июль закончился двумя свадьбами моих друзей. Сначала Янка выскочила замуж, потом Света окольцевала Лёшу. На первом торжестве я не был, не пригласили. Да, наверное, и не пошёл бы, подругой невесты была Даша. Из нашего класса были ещё три девчонки, но они со свидетельницей принципиально не разговаривали из-за Егора. На Яну их обида не распространялась, тут понятное дело, жених – родственник свидетельницы, раз родители велели, отказать им нельзя. Согласно докладу Илонки, Дашка на свадьбе сильно подвыпила и ревела. Родители жениха оказались не жадными, как думали, а экономными людьми – подарили молодым кооперативную двушку. Однако наказали – никаких детей минимум до окончания молодой женой третьего курса. Тут открылось, что Янка уже сдала несколько экзаменов в МГИМО, а её муж скоро уезжает в командировку в Венгрию на несколько месяцев.
На второй свадьбе я был свидетелем. Расписывались в московском ЗАГСе, но невесту пропивали в Ногинске, в арендованном зале при кафе или столовой. Понятно, там дешевле, чем в Москве, да и большая часть гостей отсюда, им не надо далеко ехать. Свидетельницей была Лида, и, если бы не мои старания, своим платьем она могла бы затмить невесту. Однако белая парча убила подружек, но когда те узнали, что платье не взято напрокат, а куплено в свадебном салоне, то стали просить «одолжить», когда придёт время. Зная достатки родственников, сторона невесты хвалила за покупку жениха, сторона жениха сетовала на расточительность невесты. Словом, Света ещё долго будет предметом подражания подружек, и это её весьма радует. На костюм жениха внимания практически никто не обратил, тем более он скоро снял пиджак и галстук.
Свадьба как свадьба. Утром приехал к жениху, родня наряжает «Чайку». Крутизна немереная! Водитель в фуражке с кокардой и кителе, похожем на форму швейцара дорогого ресторана. Штаны, правда, подкачали, обычные дешёвые треники. Но когда шофёр сидит за рулём, брюк не видно, опять же не так жарко. За пятёрку жучила выдал на прокат два золотых кольца на крышу. Сетовал, что дёшево взял, но не любит он, когда его машина плохо украшена. На передний бампер, в самый центр, посадили куклу, остальное понятно – много лент и шариков. Машина одна, нанята на четыре часа. Тут по самолюбию водилы был нанесён сильный удар – за невестой не заезжали, молодые сразу погрузились в машину и поехали в ЗАГС. Ну кто так делает?! До росписи жениху и невесте надо было в разных машинах ехать!
В ЗАГСе лишние люди нас не ждали, даже родители не доехали. Были только молодые, свидетели и ещё парочка постарше, которая обеспечивала плавный ход событий. Женщина организовывала во время остановок шампанское и закуску, а её муж, крупный мужчина, всё остальное. То есть он помалкивал, улыбался и пил за здоровье молодых. Лишь один раз, когда мы накатались по Москве и пора было ехать в Ногинск, в банкетный зал, а водитель начал возражать, дескать, он возит только по городу, здоровяк взял его за пуговицу и задал принципиальный вопрос:
– Слышь, терпила! У тя зубы в ряд?! Ща будут в шахматном порядке! Ну, ты догоняешь, да? А то ведь я вместо тебя могу Лёшку со Светкой на пьянку доставить.
Шофёр всё сразу понял, осознал и моментально поехал, куда было велено.
Расписали молодых быстро. Расписывающая сказала маленькую речь о новой ячейке советского общества и затребовала подписи в журнале. Затем мы первый раз выпили за молодых, а они первый раз поцеловались в новом качестве. Местный фотограф отснял положенные кадры. Лида выстроила пару художественных композиций и тоже их отсняла. Кстати, её фотоаппарат «Практика» был лучше загсовского «Зенита». Далее машина двинулась по маршруту ЗАГС – Красная площадь – Смотровая площадка МГУ, с остановками там, где «положено». Понятно, места, где просто необходимо остановиться, выпить и сфотографироваться, водитель знал лучше нас.