— Если хочешь, то могу нести тебя туда на руках, ты крепко ко мне прижмешься и… — Лина уже выскочила из машины. Я хмыкнул и вышел из машины, поставив её на сигнализацию. — Идем? — Девушка лишь кивнула головой. С чего это такая покладистость? Неужто что-то задумала? Когда мы зашли в холл, парень-охранник, сидевший в просторной кабинке через стекло, удивленно уставился на Лину. Я бросил на него хмурый взгляд и он тут же принялся внимательно рассматривать экраны камер наблюдения. То-то же. „Ну конечно“ — подумал я, когда вызывал лифт. — „Он ожидал увидеть супер-модель, а не обычную девицу, невысокого роста, которая удивленно оглядывалась по сторонам“.

Мы зашли в лифт. Я нажал на цифру двадцать и лифт поехал вверх, Лина вся сжалась и неотрывно глядела в одну точку.

— У тебя что, клаустрофобия? — спросил я.

— У меня акрофобия, я же уже призналась, что боюсь высоты, — выдохнула она и прислонилась спиной к стене лифта. Я не знал, что ответить. И мы пару секунд стояли в молчании.

Внезапно лифт резко дернулся вниз-верх и застыл. Лина взвизгнула и подлетев ко мне, крепко вцепилась и зажмурилась. Я ошарашено застыл. Взглянул вверх на счетчик этажей. Мы застыли в промежутке между девятнадцатым и двадцатым. Это кара небесная?! Через пару секунд и вырубился свет. Лина тихо всхлипнула и крепче вжалась мне в куртку. Я осторожно обнял её и начал поглаживать по спине. Было как-то неловко. Ей страшно, а у меня начала болеть голова.

— Я идиот! — хлопнул себя по лбу. Лина шевельнулась и застыла, а я, вытащив телефон из кармана, начал набирать служебный номер Макса, охранника, который сидел внизу. С лифтом, за всю историю этого дома, такое случалось только один раз, мы стали вторыми обладателями такого замечательного шанса, как проторчать в лифте до завтрашнего дня. На последней цифре телефон погас. Я раздраженно рыкнул и сунул телефон обратно.

— У тебя телефон с собой? — обратился я к Лине.

— Я забыла-а-а… — снова протянула девушка и зарыдала. Последняя надежда угасла за считанные секунды. Мы простояли минут двадцать в полной темноте, а затем я прислонился к стене лифта и сполз вместе с Линой на пол. Она уже успела успокоиться и притихнуть.

— Ты что, заснула? — шепотом спросил я. Она завозилась поудобней устраиваясь и выдохнула мне в ухо:

— Нет… — я дернулся как ошпаренный, а она продолжила. — Я боюсь, такое ощущение, что я в страшном ночном кошмаре. Сейчас из стен полезут всякие щупальца и лапы и схватят меня… А у меня даже святой воды или соли не-е-ет… Или трос удерживающий лифт оборвётся и мы полетим вниз на большой скорости и испытаем болезненную смерть в отчаянии и одиночестве… — драматично закончила девушка и снова всхлипнула. Я тихо засмеялся.

— Ты пересмотрела „Сверхъестественное“ и прочих ужастиков.

— Я думала, что тебя вообще кроме баб ничего не интересует… — задумчиво пробормотала она, а я возмутился:

— С чего это ты так решила? — и попытался пощекотать её. Она взвизгнула и смеясь, отскочила от меня.

— Ой? Ты где? — в голосе Лины прозвучала паника.

— Тут, — ответил, прислушиваясь к возне где-то справа от меня.

— Где это „тут“?! — возмутилась она.

— Иди туда, куда зовет тебя сердце… — я тихо посмеивался над происходящим. А она пошла. Споткнулась об мои ноги и чуть не отдавила моё хозяйство коленом.

— Еще пару сантиметров и… — выдохнул я с притворным ужасом. — Еще пару сантиметром и я бы остался без детей!

— Каких детей? — озадаченно спросила она, нагло усевшись мне на ноги.

— Будущих, — „и твоих“ — уже мысленно припечатал я и оперся головой об стену.