– Все наши супружеские обязанности оговорены и этом... в брачном контракте.

– Я говорю о других вещах... ну, ты сам понимаешь. О том, о чем обычно не говорят вслух.

– Вслух говорят обо всем, – наставительно заметил Римо. – Брачные контракты для того и придуманы. Кстати, две сотни шелковых коконов должны доставить со дня на день.

– Она права, Римо, – вмешался Чиун. – Кое-какие обязанности ты должен выполнить.

– А ты, папочка, вмешиваешься в мою личную жизнь.

– А ты как думал? – поднял брови Чиун.

Замечание воспитанника немало его изумило. Римо знает его больше двадцати лет – и не глупо ли с его стороны говорить подобное? Он не только собирался вмешиваться в так называемую личную жизнь Римо, но и проследить за тем, чтобы плод этой личной жизни получил надлежащее воспитание. И Римо сам мог бы догадаться об этом.

– Ну, если моя личная жизнь так тебя занимает, предоставляю тебе и эти самые обязанности, – прервал мысли наставника Римо.

– Свои обязанности перед Синанджу я уже выполнил. Теперь очередь за тобой. – И, повернувшись к гостям, Чиун дал Римо понять, что разговор окончен. – За свою жизнь Римо успел узнать только белых женщин, – извинялся перед гостями Чиун. – А это – настоящие дьяволицы. Они замутили его разум. Но я уверен, что очень скоро он осознает, какое сокровище наша бесценная Пу, и нужным образом на это откликнется.

– Он должен выполнить все это именно сегодня, – надулась Пу.

– В контракте ничего об этом не сказано.

– Это подразумевается! – упорствовала Пу.

– Теперь ты сама видишь, моя милая, – обратился Чиун к невесте, – в каком обществе я вынужден был провести два десятка лет!

Среди гостей возникло некоторое волнение, чему в немалой степени способствовали тяжелые удары по полу, сопровождавшиеся треском. Пу имела привычку топать ногами от ярости.

– Но – нет-нет, я не жалуюсь, – быстро добавил Чиун.

– Конечно, не жалуется, – поддержал его пекарь, отец невесты. – Мастер Синанджу не имеет права жаловаться.

Все собравшиеся горячо с ним согласились.

– Многие скажут, что у меня есть все причины для этого, и будут правы. Но я предпочел воздержаться. Разве достигнешь чего-нибудь жалобами? – развивал свою мысль Чиун.

Все снова дружно поддержали его. Все, кроме Римо.

– Жалобы – это вся твоя жизнь, папочка. День, прошедший без них, ты считаешь пропащим, – проворчал он.