— Нас учили бояться возможности иметь двух Аполлионов, — сказал Люциан. — Учили видеть в них угрозу существованию богов, но я здесь для того, чтобы сказать вам, что вместо страха мы должны чувствовать радость. Да! Радость от того, что через несколько дней у нас будет Убийца Богов, чтобы защищать нас.

— Защищать их от кого? — пробормотала я. — Сбрендивших Министров?

— Ш-ш-ш, — взглянул на меня Сет.

Я так сильно сжимала зубы, что у меня заболела челюсть.

— Но сначала, мы должны разобраться с тем, что одновременно неприятно и, — он хлопнул ладонью по своей груди. — близко моему сердцу.

Дверь на другой стороне зала открылась и, что за ироничный поворот судьбы, Охранники провели Главного Министра Телли в центр помоста. Я ничего не могла с собой поделать, и вспомнила Келию Лофос, полукровку, которая любила чистокровного Гектора, которую привели к нему полуобнаженную и скованную.

Карма была стервой.

Однако, это не то, что там происходило. Я хотела побежать туда, предупредить их всех о том, что должно было произойти, что я чувствовала под кожей.

Аудитория и половина Совета хором вскрикнули, когда Телли заставили стать на колени. Он поднял голову, но его отсутствующие глаза не могли сфокусироваться ни на чем.

— Этот человек строил козни против решений Совета и против моей приемной дочери, — голос Люциана стал жестче, и улыбка ушла с его губ. — И у меня есть доказательство этому.

— Какое у нас есть доказательство? — заговорила Даун, её глаза метались между Люцианом и безмолвным Главным Министром.

Дыхание сета танцевало у меня на шее. Я пыталась отступить, но он притянул меня обратно. Моё терпение, мои нервы — всё было слишком натянуто.

— Во время ноябрьских заседаний Совета, мою приемную дочь преследовали. Её попросили дать показания о несчастливых событиях в Галтинбурге. Однако, у Главного Министра Телли были низкие мотивы.

Никто из Совета не выглядел слишком обеспокоенным.

Люциан повернулся к Телли. Настоящая улыбка — удовлетворенная — появилась на лице Люциана.

— Моя приемная дочь стала жертвой нескольких нападений. Некоторые из вас, — он взглянул через плечо на Совет. — возможно не найдут причин для беспокойства. Но она не просто полукровка, она — следующий Аполлион.

— Каких нападений? — спросил престарелый министр. Трость, которую он сжимал в руке была такая же морщинистая, как его лицо.

— Её поместили под ужасное внушение и оставили умирать в холоде. Когда это не сработало, он попытался убедить Совет Двенадцати отправить её в услужение и опоить эликсиром, — анонсировал Люциан. — Когда Совет не нашел причин для этого, чистокровному внушили дать ей Зелье.

— О боги, — пробормотала я, чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Александрия не была осведомлена об этом, — продолжил Люциан, сейчас обращаясь к женской части Совета. — предполагается, что это было устроено с целью обнаружить её... в компрометирующем положении с чистокровным.