Он опустил руку и наконец вдохнул так, что заметил это. Потом снова глубоко.

Внезапно за спиной задрожал огонек. Женя увидел дверь, свою тень и футболку в руке. И неуверенно обернулся.

Зажженная свеча зависла в воздухе. Окруженная облезлым шерстяным воротником пальто. Она горела там, где должно быть лицо. Огонек освещал бурое пальто до пояса и его рукава. Но все вокруг – стена позади, потолок, вещи рядом – их не было.

– Вы… с-сущ-ществуете? – промычал Женек гнусаво из-за потекшего носа. И тихо шмыгнул. Сердце колотилось маленьким молоточком в груди. Но теперь он хотя бы его слышал.

– Мы? Я здесь один. А явится кто-то – я тебе не помощник, – когда он говорил, пламя подрагивало.

– Зачем Вы меня заперли? Я… я же ничего… я просто…

– Ты.

– Я?

– Зови меня «ты» или… «Человек-пальто», – последнее голос прошептал. Пальто оставалось неподвижным, повисшее в черноте пространства.

– Вы наст… – Женька осекся, а огонек будто бы полыхнул. – Ой, простите…

– Настоящий? – Человек-пальто хмыкнул. – Кто знает. Могу только сказать, что ты не спишь.

– А почему… ты – пальто? – спросил неожиданно для себя Женя, а ведь хотел просить, чтобы его выпустили. – Ты – призрак?

– Я не пальто, а Человек-пальто, – на этот раз он не шептал, а говорил с неким вызовом. – Ты – Человек-человек, а я – Человек-пальто… Призрак?.. – Впервые пальто ожило: рукава согнулись и приподнялись к свече. Будто он хотел взглянуть на руки. – Ну, может быть…

Рукава обмякли и повисли как прежде. Огонек сжался до глаза – с рыжей радужкой и черным кошачьим зрачком.

Повисло молчание. Пол уже не уходил из-под ног. Воздух не застревал в горле, но Женьку стало не по себе. Взмокли ладони, свело живот, нестерпимо захотелось писать. Точно он испугался, что вновь остался один.

– Ты здесь? – выдавил дрожащим голосом, глядя в подрагивающий зрачок.

– Здесь. Я всегда… Живу, знаешь ли, тут.

– Зачем Вы, ой… ты… Зачем меня заперли? – спросил и чуть не свалился без сил. Потому что будет ответ, потому что ясно станет, останется ли и он здесь навсегда.

– Да потому что ненавижу Черного Мяука, – огонек снова запылал, и голос добавил тише: – Хоть и боюсь.

– Но зачем…