Женек не понял, о чем он. Но в следующий миг мизинец правой стопы пронзила дикая боль. Не надо было поворачивать голову, чтобы догадаться – Лис вцепился зубами в палец. Вырвать ногу из двенадцатипалой хватки было невозможно. Но Женя от боли дернул стопой. И боль взлетела до кошмарной, выстрелила по всей ноге. И взорвалась в голове. Он завопил. Рука отпустила ступеньку. Здоровая рука. Он чувствовал грызущие зубы, мерзкий язык. А затем эти ощущения пропали. Вместе с пальцем. Все заполнила боль.

– Маховат, – коряво проговорил Лис. И плюнул через плечо. Женек отвернулся.

Лис потянул за ноги с новой силой. И пальцы соскользнули. Указательный и мизинец. Два пока цеплялись за край ступеньки, которая отошла сильнее, поскрипывая от давления. А еще уши сквозь звенящую боль уловили далекие шаги.

Друзья, подумал Женя. И собрав всю волю в соскочившую руку, извернулся и махнул ею. Пальцы ударились о край доски. Он потянулся снова и все-таки ухватился за ступеньку. И тогда она, простонав, отошла вся. И оказалась в его руках.

Спина врезалась в ступень повыше и поползла вверх. Женя тоже теперь смотрел вверх. Лис, поднимаясь, кончиками рыже-черных ушей уже касался тьмы. Женя взялся за один конец вырванной ступеньки, из другого торчали два рыже-черных гвоздя. Он размахнулся дрожащими руками и, извернувшись, ударил. Конец доски угодил точно по голой голени Лиса. И по его крику стало ясно – гвозди угодили поглубже.

От боли или неожиданности он вскрикнул, глянул на ноги, и руки его метнулись к доске. Выпущенный из оков, Женек полетел вниз. Доски били по спине и копчику. Раз кувыркнувшись через голову, он оказался у подножия лестницы. Хотелось застыть, переждать, не двигаясь, чтобы понять, уцелел он или как. Но времени на это, конечно, не было. Женя разжал веки, посмотрел вверх.

Первое, что увидел, – как Лис выдернул конец доски из ноги. Второе – лица пацанов. Они помогли ему подняться. Было больно опираться на правую ногу. Щиколотки ныли, позвоночник и спина ныли, руки гудели. Лишь голову, на удивление, он не ушиб.

– Ты! Мелкий гавнюк! Ублюдок! – выругался Лис. И на миг показалось, что он сейчас сдерет с лица маску. Но этого не случилось.

Лисья морда была все так же невозмутима. Довольна и опасна. А вот ниже… Под рыжей бородой вздувались желваки, рыжий подбородок окрасился в кровавый, вены набухли на шее. Раскосые глаза гневно глядели. Он больше не смотрел вниз, на ногу, по которой стекала струйка крови. Его рука нырнула в карман джинсовых шорт. А когда он вытащил ее обратно, из кулака с щелчком выскочило лезвие ножа.

– Неплохо, мелочь, – кивнул Лис и улыбнулся коричнево-красным оскалом. – Неплохо.

Он рассмеялся. И шагнул вверх.

Медленно, спиной вперед, преодолел несколько ступеней, погружаясь в черноту.

– Он готов. Теперь готов. Время пришло… – пропел он и исчез во мраке. А хохот его еще некоторое время сбегал по ступеням.

– Мы пойдем за ним? – очень спокойно спросил Рыж.

Женек обернулся и наконец оглядел ребят. Коля держал в руках кирку с окровавленным шипом, лицо полно решимости. У Мити оказалась разбита нижняя губа и сильно растрепана футболка, он держал молот на плече – боек его тоже был со следами крови.

Боже мой, что они сделали с врагами?

Женя бросил взгляд на комнату: заметно потемнело, но то, что она пуста, он различил без проблем. Приспешники Лиса слиняли.

– Мы пришли за Русей, – напомнил он себе и им.

– Это понятно. Но правильно ли пришли? Здесь она вообще, нет? – Колька снова побежал глазами вокруг.

– Тоха же здесь, – заметил Женек. Поправил футболку – дыра с груди успела съехать в подмышку.