— Вот тебе урок, Алёша, — сказал Олег, сдерживая улыбку. — По сторонам не забывай поглядывать хучь одним глазком. Тем более русалка шебуршала как сердитый ёж.

Олег коротко пересказал Весняне жалобы главы.

— Походи ещё тут по округе, мож чаго увидишь, — повелел Олег. — Но зри в оба. Враг грозен.

— А чего ей опасаться? — заговорил Лёха, отойдя от испуга. — Ну, смотрите, Весняна же, э-э… как бы это сказать помягче… сама из этих как бы. Может, договоришься с ними, если встретишь?

Русалка уставилась на Лёху со снисходительно усталым выражением лица, за которым угадывался едва сдерживаемый возглас: «да что ты такое несёшь?!»

— Ты ведь человек? — холодно поинтересовалась Весняна.

— Э-э, конечно, да. А что, не похож?

— Если ты человек, то можешь вольно гулять по любым людским владениям, заходить куда вздумается, и всюду средь рода людского встречать добрый приём? Особливо ежели твои соратники желают убить того, к кому заглянул.

— Ах, да, понял, — смущённо улыбнулся Лёха, почёсывая затылок, — всё, как обычно, сложнее.

— Заглянем в лес, — когда Весняна ушла, Олег посмотрел на показавшееся из-за туч вечернее солнце. — До темноты ещё далеко. Успеем воротиться в слободу до полуночи.

Учитывая, что недавно прошёл дождь, блуждание по лесу оказалось занятием не из приятных. Из-за влажного подлеска Лёхины ноги промокли до колен, так что он мечтал поскорее закончить прогулку и перебраться в избу, где можно растянуться сохнуть на тёплой печке. К тому же никаких следов борцы не находили.

«Крымский поход… — думал парень, периодически посматривая через плечо, чтобы в очередной раз не попасться на розыгрыши Весняны. — Московский пожар… Государевы люди… Не, сам не разберусь».

Только Лёха хотел задать вопрос, как врезался в спину резко остановившегося Олега.

— Всем замереть, — бросил мужик. — Не шуршать.

Борцы вслушивались в лесную тишь. Слух не улавливал иных звуков, кроме стука капель, падающих на листья.

— Зверь лесной? — шепнула Евдокия?

— Не-е-т, — в тон ей протянул Олег. — Человеческие шаги… Идущий будто под хмелем.

Вскоре все услыхали шелест листьев и такое шуршание, словно кто-то волочил ноги. Меж древесных стволов показались человеческие фигуры. Только жизнь в них была нечеловеческая. За обнажёнными рёбрами не бились сердца; в глазницах либо белели мутные глаза, либо чернела пустота; на костлявых плечах обрывками болталась обветшалая одежда. Оказалось, что зомби подступали к группе с разных сторон. Олег взялся за топор, а Евдокия достала кувалду.

— Как так? — севшим голосом выдавил Лёха. — Мертвяки же день не любят! Должны попрятаться и всё такое.

— Не любят, должны попрятаться… «и всё такое», — Ирина приняла боевую стойку. — Ежели токмо тёмной силы не набрались. Но времени миновало всего ничего. Восставшие правда не должны так скоро окрепнуть, чтоб под солнцем блуждают.