— Да нет, просто места эти кажутся знакомыми. Ну, вот, думаю, что если больше о них узнаю, то и память вернётся.

«Боже мой, они же ведь, скорее всего, ни единому моему слову о потери памяти не верят, — посчитал Лёха. — По глазам и лицам вижу… Что до часовни, то необходимо там побывать, осмотреться. Наверняка именно там однажды появится тот самый храм, которому в моём мире суждено быть заброшенным».

К сожалению для юноши, путь команды пролегал в стороне от упомянутой часовни. Однако помимо часовни Лёху интересовали другие детали, которые могли создать переход между мерами. Хоть та же старая иконка. «Вроде бы на ней три фигурки?» Взяв это на заметку, юноша расспросил Ирину о том, какие иконы бывают. Монахиня с готовностью и подробно отвечала. Лёха услышал о нескольких подходящих вариантах: «Святая Троица», когда к патриарху Аврааму явились странники; «Преображение Господне» — Христос с Илией и Моисеем на горе; Христос между «Апостолами Петром и Павлом», и другие менее известные библейские сюжеты. «Ох, до чего же непросто отыскать нужную», — вздыхал пришелец.

Наконец приехали в слободу. В поселении борцов принял у себя местный глава.

— Ну, рассказывай подробнее, что за напасть у вас, — ободряюще сказал Олег.

— Ох, Господи помилуй! — глава перекрестился. — Началась беда две седмицы назад. Сперва чудаковатые одиночки появлялись на дорогах с приходом темноты. Никто из случайных свидетелей, коих поздний час застал в пути, во мраке не сумел полно разглядеть облик сих людей.

— А что в одиночках было чудаковатого? — осведомилась Евдокия.

— Вроде как оборванцы, смердит от них и клочки тряпья видны во тьме. Порой чуть в стороне от дороги топтались. Ежели к ним обращались, то в ответ одиночки молчали и стояли себе на месте. Так было первое время. Миновала пара-тройка дней и сии безумцы заладили нападать на ночных странников. Притом нападать не с оружием, а царапаясь и кусаясь. Израненные путешественники заговорили о появлении ночных всадников. С тех пор многие из тех, кто задерживался на дорогах после полуночи — пропадали. Поначалу решили мы, что лихие люди промышляют. Охотников с собаками посылали днём прочесать местность, но собаки чуть сойдя с дороги сразу поджимали хвосты, начинали выть не своим голосом, и наотрез отказывались идти дальше, так что никакая брань или побои не помогали. Отрядили стрельцов, чтобы те ночную засаду устроили на разбойников. Да вот уж четвёртый день пошёл, как пропали стрельцы! Все разом! Никаких вестей. Ушли и как сквозь землю провалились. Ой, беда… Да, на кладбище у дороги страшные дела творятся. Могилы ночью кто-то раскапывает. Мы бы стражу там поставили, но кто ныне осмелится в потьмах сторожить рядом с дорогой?.. Ой, беда.

— Ясно, — промолвил Олег. — Вот что. Принеси-ка мне из церкви список людей, захороненных на том кладбище. Понял? Да побыстрее.

Глава побежал исполнять поручение, оставив команду дожидаться в доме.

— Ну, Алёшка, давай проверим твои познания, — сказал Олег. — Какие догадки есть по услышанному?

— Нападения совершаются ночью, — неуверенно начала Лёха, припоминая прочитанное в бестиариях, — при этом на кладбище разрыты могилы. Похоже на нежить. Она свет не любит и в дневное время малоподвижна. Те самые оборванцы могут оказаться восставшими мертвяками с кладбища.

— Верно, — кивнул Олег. — А почему им в могилах не лежится?

— Разные причины возможны, — почувствовав уверенность, Лёха заговорил тоном академика, читающего лекцию. — Первое — колдун или ведьма. Кто-то чёрной магией поднимает мертвецов. Второе — тела людей, чьи души при жизни были отягощены неисполненным долгом или ещё каким важным незавершённым делом. Третье — тела людей, отличившихся особо злобными делами. Судя по тому, что глава твердит о каком-то всаднике, наиболее вероятной мне видится версия с колдуном. Тем более стрельцы наверняка справились бы с простыми мертвяками.

— В нашем опыте борьбы с нежитью бывало так, что первое, второе и третье сходилось в одном случае, — заметила Ирина.

Объявился глава со списком, и передал его Олегу. Под неутихающие жалобы главы он не менее получаса с задумчивым видом изучал написанное.

— Ладно, — Олег вернул документ. — Мы пойдём на разведку. Но избавления сей ночью не жди, глава. Нельзя очертя голову бросаться в бой, ежели не ведаешь, с кем дело имеешь. Посему возвратимся ближе к полуночи. По разные стороны дороги устроены разъезды, чтоб людей ночью не пускать?

— Уже три дня так живём.

— Хорошо. Ну, тогда мы потопали на кладбище.

Когда команда вышла на улицу, Лёха, охваченный лёгким мандражом, задал интересовавший всех вопрос: