С неохотой разлепив глаза, Лёха обнаружил себя обхватывающим пышную подушку, как ему сперва показалось. Но в следующий миг понял, что это большая женская грудь, оттягивающая рубаху. Вскрикнув, парень отпрянул и свалился с лавки. Чуть приподнявшись, Лёха увидел, что находится посреди движущейся повозки.

— Очнулся, болезный! — усмехнулась Евдокия, которую Лёха во сне принял за плюшевую игрушку. — А так хорошо дремал.

В конце лавки, на которой развалилась занявшая половину повозки Евдокия, сидела Ирина, а напротив неё — Олег. Вокруг, куда ни глянь, простирались холмистые луга.

— Тише-тише, — успокаивающе сказала Ирина. — А то головой стукнешься, и опять в беспамятство. Сядь на лавку.

Оробевший Лёха выбрал место рядом с Олегом.

— Как здоровье, молодец? — сухо спросил он.

— Здоровье… — Лёха прислушался к ощущением. — Вроде ничего не болит. Только очень пить хочется.

— Эт можно! — Евдокия сняла с пояса неказистую штофу, и протянула парню.

По привычке Лёха сперва собирался открутить деревянную крышку. Выдернув её, юноша поднёс горлышко к ноздрям. «Кто знает, что сунула алхимичка».

— Да водица простая, дурачок, — хохотнула бабища. — Не буду ж я поить «греческим огнём».

Давно ничего не пивший Лёха с жадностью присосался к горлышку. Разом осушив полбутылки, после он сказал:

— Это… ну… А может, у вас и поесть найдётся?

Ему передали горсть сухарей. Раньше Лёха воротил бы нос от такой еды, но сейчас набросился на неё как уличный пёс.

— Попроще налегай на снедь, а то плохо сделается, — предостерегла Евдокия.

Пока юноша хрустел сухарями на всё поле, он в очередной раз вспоминал прошедшие сцены — бегство и бой с лешим. «Они вроде не враждебны ко мне, в отличии от того сектанта, — Лёха украдкой поглядел на соседей. — Неужели сектант отвалил? Надо бы спросить, чем всё закончилось».

Когда Лёха задал вопрос, лица борцов помрачнели — перед их глазами пронесся момент смерти Бельчонка и Глеба. Олег коротко рассказал про схватку и про спор с загонщиками, под конец упомянув о защитном куполе, что уберёг от корней.

— Я? Вызвал… купол? — растерялся юноша, остановив руку с сухарём на полпути ко рту.

«Итак, что мы имеем, — Лёха вернулся к еде, теперь кушая сдержанно. — Вариантов несколько. Я под наркотой и всё мне кажется? Это сразу отвергаю, ничего не употреблял. Или тогда, у руин храма, я упал, ударился головой и так мозг повредил, что возникают зрительные, слуховые и тактильные галлюцинации. Есть такая вероятность? Вполне. Однако ж для галлюцинаций уж слишком всё реалистично. Вкус сухаря и всё прочее я чувствую более чем хорошо. Ладно, оставим такое развитие событий как наиболее вероятное.

Второе… У руин храма в меня бахнула молния. И я сейчас лежу в больничке, в коме. Всё происходящее генерирует мой воспалённый мозг. Вероятное событие? Да. Только здесь та же загвоздка: слишком всё по-настоящему для видений. Наверное, образы в мозге должны быть обрывочными, нечёткими, иногда лишёнными последовательного смысла. Как во сне, короче. Пока всё вокруг не выглядит таковым. Да и может быть так, что в коме мозг работает минимально, и такие реалистичные видения не воспроизведёт.

Третье… Да ну, нафиг, третье можно смело отвергать. На сектантов, реконструкторов и прочих косплейщиков уже всё не спишешь.